Короткий звонок. Тяготящее молчание. Она опередила меня на шаг. Остановив за пять метров до двери начальства. Буквально моля на моё " возвращаюсь", безжизненным голосом:

— Макс, пожалуйста, не сейчас. Я слишком со многим должна разобраться…

"Willkommen in einem neuen Leben. (Добро пожаловать в новую жизнь.) Бьётся барабанной дробью в ушах. Выдыхаю. Желая разнести в щепки всё на своём пути, в попытке добиться в этой жизни хоть какой-либо справедливости. Бесперспективно соглашаясь с предложенными обстоятельствами. Ja, ja, danke."

— Я могу пообещать только одно… — срывается на дрожь, начиная не смело.

— Пообещай, что не будешь обещать вовсе, — пресекаю резонно. — Пережить этот год одному, когда тебя никто не ждёт, в разы проще, чем подыхать от тоски каждую ночь, в надежде хоть как-то воскреснуть под утро.

— Обещаю, — слышится в ответ сухо. — Веришь?

Усмехаюсь в голос, проговаривая мягко:

— Я бы не был здесь, и не рвался безудержно назад, если бы не верил каждому твоему слову.

— Прости меня, — выводит с надрывом.

— Я тебя люблю, — подвожу итог разговору, приближаясь вплотную к двери.

— На твоё несчастье я тебя тоже.

— Лик, ты не считаешь, что нам стоит всё обсудить? — стараюсь выражаться как можно мягче, сдерживая внутри себя накал эмоций, способный разорвать изнутри от одной мысли об очередном испытании временем. — Хорошо, если ты всеми правдами и не правдами за то, чтобы я остался, давая я прямо сейчас оформлю тебе билет и ты пробудешь здесь какое-то время, доходчиво разъяснив сложившуюся ситуацию.

— Помнишь, когда я уже пыталась приехать к тебе… — неспешно начинает издалека, не предвещая приятного расклада. — Мне аннулировали шенген. Мы с Верховцевым, в общем не слишком мило расстались. И я сомневаюсь, что не напорюсь на отказ в посольстве, явившись за выдачей нового.

— Тогда для чего ты меня останавливаешь? — не унимаюсь с вопросом.

— Я должна решить своим проблемы сама, — проговаривает дрожа. Накаляя изнутри до предела. Вызывая желание свернуть шею любому способному довести её до подобного состояния. — Пожалуйста, — просит тихо, неминуемо усмиряя.

— Ты никому ничего не должна, — констатирую сухо.

— Давай всё оставим как есть, — вторит безжизненно и абсолютно невнятно.

— Ты это ты. Я это я, — невольно усмехаюсь в ответ.

— Да, — произносит тихо. — Сейчас…Да.

Отключается. Оставляя в прострации. Перед дверью. В отсутствии выбора. Перед четко произнесённым" да", с которого не соскочить. Как ни пытайся.