Он всё понял, не было нужды задавать уточняющие вопросы, но это напряжение угнетало не только меня.

– Я знаю, что ты ответишь мне, но не могу не спросить, – проговорил он ледяным тоном, – то, что сейчас произошло, это ничего не значит для тебя?

– Значит, но не в той степени, в которой ты бы хотел, Марк.

– Вероника, что ты делаешь? Зачем ты так поступаешь с нами? Я люблю тебя, ты любишь меня, и не отрицай этого, я всё видел в твоих глазах, это невозможно скрывать, я чувствую тебя, Вероника, чувствую каждую клетку твоего организма, нас тянет друг к другу с такой силой, что мы оба теряем голову, словно подростки. Зачем же так мучить себя, Вероника? Я виноват перед тобой, и я уже сотню раз извинился, да и вдоволь уже настрадался за ту ошибку, но ты ведь и себя наказываешь…

– Ты прав, я люблю тебя, тут нечего скрывать, люблю и хочу, как никого никогда не хотела, но этого не достаточно, Марк, этого слишком недостаточно для того, чтобы начать всё с начала. Я знаю, теперь знаю, что ты любишь меня, но и этого мало для семейной жизни. Пойми, я не верю тебе больше. Нет, я верю в твою любовь, но я не верю, что ты изменился, что ты перестал быть эгоистом, что ты не предашь больше. Я не доверяю тебе, Марк, и боюсь, что никогда больше не смогу доверять – вот это самое страшное для меня. Это всё пустые слова, которые больше ничего не значат, а жить с тобой и не доверять – хуже, чем жить без тебя, прости.

Я ощущала, что каждое моё слово причиняет ему боль, но и мне было больно. Я, по сути, отказывала самой себе в счастье, но я точно знала, что счастья без доверия быть не может, что такое счастье короткое и оно может быстро закончиться.

– Если ты будешь счастлива в Москве, поезжай, я не буду тебе мешать, Вероника, – проговорил он мёртвым голосом, глядя в окно, а я, пролепетав «Спасибо», выбежала за дверь спальни, бегом спустилась вниз, прихватила свою сумочку и выскочила на улицу, давясь рыданиями, но понимая, что поступила правильно.

Эпилог

Эпилог

Жизнь в Москве оказалась намного сложнее, чем я думала, и дело было даже не в том, что до работы мне приходилось добираться больше часа, потому что квартира, арендованная для меня журналом, находилась довольно далеко от издательства, и не в том, что детский садик, в который мне удалось устроить Катю, находился в противоположной стороне, а в самой атмосфере города. Всё вокруг не просто кипело, бежало, торопилось, ело на ходу, толкалось и шумело, а создавалось ощущение, что люди не успевают жить, что им не хватает двадцати четырёх часов, которые имеются в сутках, и я понимала, что и мне их тоже не хватает.