— Прелесть! — улыбается мне Матвей.
— Еще какая! Это наивное стихотворение Окуджавы мое любимое! — соглашаюсь я.
— Вы не поняли! — смеется Матвей, обливая меня теплым расплавленным оловом добрых серых глаз. — Это вы, милая, прелесть!
— Спасибо за комплимент, — осторожно говорю я. — Но он лишний.
— Почему? — глаза Матвея внезапно становятся темно-серыми, как хмурое весеннее утро. — Мне приятно говорить вам комплименты, тем более они правдивы и искренни.
— А мне неприятно, — честно отвечаю я. — Вернее, не неприятно, а неловко. Я не хотела бы изменять что-то в наших отношениях.
— У нас есть отношения? — быстро спрашивает меня Матвей, подходя близко-близко.
— Нет. To есть, да… — путаюсь я под внимательным строгим взглядом насторожившегося мужчин. — Я не знаю. О дружбе говорить рано, об отношениях бесполезно.
— Почему? — снова быстрый вопрос и странный взгляд.
— Дружба для меня чувство серьезное и ответственное, — я старательно подбираю слова для объяснения своих представлений о жизни. — А отношения я ни с кем строить не готова.
— Почему? — звучит в третий раз.
— Потому что не люблю, — тихо и твердо отвечаю я, не отводя своего взгляда. — Других отношений с мужчиной я себе не представляю.