С каждым моим словом плечи Холодильника каменеют все больше и больше, подбородок обозначается все резче, руки, выпустившие папку, медленно сжимаются в кулаки.

— Все так? — дублирую я вопрос.

Холодильник делает шаг вперед и берет меня мертвой хваткой за плечи.

— Не смейте! — шепотом кричит он.

— Не нравится? — злорадно смеюсь я. — Что я сказала не так?

— Не смейте говорить о себе так! Обо мне можете говорить все, что вам угодно, о себе — нет! — отрезает Холодильник и смотрит на наручные часы. — Вы неверно трактуете нашу ситуацию. Но об этом мы поговорим через четырнадцать дней и три часа.

От удивления теряю дар речи и молча смотрю на мужчину.

— И не торопитесь с выводами. Ни насчет меня, ни насчет Матвея, — Холодильник отпускает меня.

— Ваш друг — непорядочный человек? — не отступаю я.

— Мой друг — замечательный человек, — без пафоса, спокойно отвечает на мой выпад Холодильник. — И он мой единственный друг, хотя в последнее время общаемся мы нечасто. Я верю ему, как себе.

— Тогда в чем проблема? — нервно смеюсь я. — Он для меня не опасен так, как вы. Или вы намекаете на ту старую историю?

— Какую историю? — не понимает меня Хозяин.

— О девушке, которую вы поделили, — напоминаю я ехидно. — Меня вы не поделите! Ни один из вас мне не нужен.

Холодильник растерянно смотрит на меня, потом медленно говорит:

— Никто делить вас и не планировал.

— Вот! С этого места поподробнее! — неадекватно радуюсь я его последней реплике. — Познакомьте меня со своими планами.

— Через четырнадцать дней, — отвечает Холодильник, указывая мне на дверь.

Когда я уже берусь за ручку двери, мне в спину бросают слова:

— Не пытайтесь больше встречаться с Татьяной! Вы все испортите!

Тут же разворачиваюсь и спрашиваю: