— Я знаю твоего Хозяина, — делая акцент на слове «Хозяин», возражает Саша. — Хороший бизнесмен. Деловой человек. Выдержанный в общении с подчиненными руководитель.

Я вижу недоумение на лице Веронички, дурашливую радость на лице деда, в отличие от Веронички, понимающего, что сейчас происходит.

— Это он с тобой такой выдержанный, — шепотом говорю я Саше, улыбаясь ему испачканными медом губами.

— Не вытирай! Я сам! — тоже шепотом отвечает мне Саша, не отрывающий взгляда от моих губ, и громко добавляет. — Нам действительно надо ехать, дед. Был рад видеть тебя. Вероника!

Саша спешно встает из-за стола и тянет за руку меня.

— Куда торопитесь? — расстраивается дед. — Столько блинов осталось! Куда же их?

— Вероника пусть сыну отнесет и Ильичу, — советует Саша. которому почему-то срочно нужно подняться наверх и утащить за собой меня.

— Точно! — смеется дед. — Мы с Ильичом будем ими водку закусывать! Ты ешь. Вероничка, ешь на здоровье! Пусть бегут себе. дело молодое…

Еле успеваю за Сашей подниматься по лестнице. Он затаскивает меня, иначе не скажешь, в свою комнату и, быстро захлопнув дверь, прижимает к ней, начинает целовать, слизывая с моих губ остатки меда. Долго не отпускает, несмотря на то, что я уже некоторое время легонько стучу кулачками по его каменной спине.

— Я с тобой астматиком стану! — нежно упрекаю я Сашу, как только он отрывается от моих губ. — Я десять минут дышала ушами!

— Мы будем тренироваться, — обещает мне Саша, вызывая горячую волну мобилизованных в дорогу мурашек.

— Ты обещал решить проблему с Сергеем… — напоминаю я по-деловому, хотя хочется целоваться и не вспоминать об этом человеке.

— Обещал — решу, — просто и твердо отвечает Саша, провожая меня в мою комнату. — Собирайся, через пятнадцать минут уезжаем.

Трачу время на расчесывание высохших волос и их укладывание. Выбираю высокий пучок. Ленка всегда говорит, что это самая сексуальная прическа на свете. Ловлю себя на ощущении: хочется быть сексуальной. Я ли это?

— Саша ждет тебя во дворе, — сообщает мне дед, увидев меня и уже выходя из дома.

Вероника еще здесь. Она складывает в контейнер оставшиеся марокканские блинчики.

— До свидания! — бросаю я Веронике и ищу свои туфли, вспоминая, куда же я их вчера сбросила. Может, дед переставил?

Вероника резко оборачивается ко мне, но говорить начинает контрастно медленно, как будто осторожно подбирает слова:

— Мы с вами, конечно. едва знакомы для таких откровений…

Застываю и смотрю на нее, вопросительно приподняв брови и этим разрешив ей продолжать.