Филатов остановился. Он возвращался с перерыва быстрым шагом, нахмурившись и спрятав руки в карманы.

Халат его не был кипельно белым, как полагалось, потому что Дима накануне додумался сдать его в прачечную. Пришел утром на смену, со спокойной душой надел и только на обходе заметил, что тот после стирки приобрел странный розовый оттенок. Да еще и медсестры часом позже указали ему на большое алое пятно сзади. Насмешек было уже не избежать, и он даже рисковал тем, что новое прозвище Доктор Менструус привяжется к нему крепче, чем Доктор Вазелин.

Филатов злился сам на себя, ведь был предупрежден заранее, что лучше стирать спецодежду самому и в стенах заведения, чтобы не таскать домой инфекцию. И все равно поленился и сдал в прачечную, куда за день до этого приняли на полставки молоденькую растяпу. Теперь Дима мечтал только об одном – дойти незамеченным до заветной двери и раздобыть там новый халат. Желательно белый. Да настолько, чтобы никто и не вспомнил о пятне, красовавшемся на его заднице.

- Вы кто? – хмуро спросил он, оглядывая незнакомца.

Одет тот был, по меньшей мере, странно: тонкая модная парка, больше подходящая для осени, нежели для зимы, длинный шарф, свободно болтающийся на плечах и свисающий концами почти до колен (какой мужчина в здравом уме станет носить такой?), узкие джинсы и папка подмышкой, видимо, с какими-то документами, старая и потертая. Да уж, такой комплект больше подошел бы молодому человеку, нежели этому мужчине лет сорока с помятым лицом.

- Сергей Донских, следователь, - мужчина нетерпеливо потоптался на месте.

- Донских? – Дима не мог поверить своим ушам.

- Да.

- Родственник что ли? – этот вопрос не был деликатным, но Филатов, кажется, на секунду потерял контроль над собой.

Уже второй мужчина за последние сутки являлся в больницу и оказывался знакомым его наставницы. В душе зарождалось что-то похожее на ревность. Все привыкли к тому, что у Марьяны Викторовны совершенно прозрачная личная жизнь. А точнее, ее полное отсутствие. Дима никогда не верил глупым слухам. Он точно все знал, потому что не упускал докторшу из вида: она не закрывалась ни с кем в кабинетах, не флиртовала, никогда не спешила домой.