« Она повернулась, чуть наклонив голову. Дэвид подошел и встал на колени. Перед ней, перед его собственной воплощенной богиней, единственной, что могла видеть Дэвида Ховарда стоящим на коленях.

Он коснулся губами выпуклого живота в самом низу, уткнулся лицом в языки пламени, изображенные красно-оранжевым на коже, спускавшиеся еще ниже, и медленно втянул ее запах в себя. Она ждала его, этот аромат не мог врать. Пар, казалось разлетавшийся, снова сгустился, окутал их пеленой и загородил от всего мира плотной белой стеной».

- Да, - довольно хмыкнул Павел, убрал руки с клавиатуры и сложил их за головой.

Он мечтательно прикрыл веки, наваливаясь на спинку кожаного кресла. Вот так. Никакой боли, никакого насилия, жажды смерти, ненависти, отчаяния. Есть только мужчина и женщина. Их дыхание, переплетенные почти до боли и нежелания отпускать, пальцы. И одна на двоих волна, накрывающая с головой, разрывающая сознание, тело и их обоих без остатка.

Камышев выдохнул и потянулся к чашке кофе, но та была уже пуста. Ни единой капли. Видимо, настолько окунулся в работу, что не заметил, когда успел опустошить ее. Он улыбнулся сам себе и почесал бороду. Да уж, давненько Павел не чувствовал такого вдохновения. Такого, чтобы, не считая часов, до седьмого пота виться коршуном над ноутбуком, впиваться в клавиши и стирать пальцы почти до мозолей. Энергично, вдохновенно и почти с остервенением выплескивать из себя потоки сознания, торопясь, пока они не истощились.

Рядом на специальной подставочке дымилась брошенная им сигара. Пузатая и ароматная. Вернее то, что от нее осталось. Он взял ее, повертел в руках и сунул в рот.

Коиба.

Камышев обожал их. Отборный табак, сворачиваемый на Острове Свободы вручную, да еще мастерицами высшего класса (он предпочитал верить, что именно на бедрах мастериц и нигде иначе, и спорить с ним было делом бесполезным).

К ним бы еще любимого барбадосского рома с попугаем на этикетке, подумалось ему. Со свежим и сочным фруктовым ароматом, нотками цитрусовых, карамели, меда и цукатов. Ммм.

Он почти ощущал во рту его приятный, мягкий вкус.