- Ну вот, - Марьяна сложила руки на груди, - зачем нужно было так дергаться? Лечи нервы, Донских.

- Сама лечи, Донских, - усмехнулся он, задумчиво почесав затылок, повертел в руках и отбросил в сторону оторванную деталь конструкции.

Девушка вздохнула. Теперь ей не улыбалось включить свет этим вечером. За окном мерцал свет одинокого фонаря. В его бликах она могла видеть силуэт бывшего мужа. Тот застыл возле нее, растерянный и уже не такой злой, как прежде.

- Ты сломал мне занавеску, - тихо и робко сказала Марьяна, снимая с волос полотенце.

Мокрые пряди, освободившись, рассыпались по ее плечам плавными тугими волнами. Сергей смущенно опустил взгляд. Он почувствовал, как покалывает шею и спину. Ему вспомнился один эпизод из молодости, когда они ночевали у Мурзи. Как и тогда, плечи Мари были такими же хрупкими, круглыми, волосы нежно оттеняли мрамор ее кожи, переплетаясь и закрывая кончиками упругую грудь. И даже через столько лет это зрелище продолжало завораживать. Оно просто сводило с ума.

И в его голове не укладывалось, как могли они не сохранить то сильное светлое чувство, которое связывало их воедино. Как можно было не приложить еще одно, последнее усилие, чтобы не дать рассыпаться единственному, что было верным и правильным в их жизни.

Сергей забыл все слова. Все, что хотел сказать, о чем думал. Он слышал ее дыхание, и душа его уходила в пятки. Он проклинал это расследование, которое мешает ему исправить все ошибки прямо сейчас, и одновременно благодарил его за то, что чуть не дожил до старости в одиночестве, не имея цели. А цель теперь четко вырисовывалась в лице этой девушки, стоящей перед ним в одном полотенце и дрожащей то ли от тревоги, то ли от холода.

- Я боюсь оставлять тебя одну.

- Все нормально, - ответила Марьяна, рассматривая его лицо, - я – большая девочка, справлюсь.

- Все очень серьезно, две девушки были найдены убитыми после того, как посетили его квартиру. – Сергей указал на темный прямоугольник окна напротив. – Я никогда не прощу себе, если…