Мотнув головой, продолжаю прикладывать к уху телефон. Наблюдая за тем, как я чертыхаюсь и стремительно бледнею, друг достаёт свой айфон и предлагает позвонить Авериной.

Борясь с плохим предчувствием, сжимающим до боли виски, соглашаюсь на любую помощь.

— Поставь на громкую связь, – прошу я.

Когда слышатся гудки, а затем и голос Авериной, у меня сбивается дыхание.

— Где Мила? – перекрикивая толпу свистящих болельщиков, спрашивает Березин.

— Она занята, – отвечает девушка.

— Чем? – опережает с вопросом Игорь.

— Сейчас покажу, – наигранно ласково говорит Ева. – Включи видеосвязь.

Мы с другом переглядываемся, и я уверенно киваю.

В душе скребётся чувство приближения чего-то болезненного, и я с трудом сглатываю в горле ком.

На экране появляется картинка, и я наклоняюсь поближе, чтобы рассмотреть.

Лучше бы я этого не делал.

Один взгляд на видео, и моё сердце ухает вниз.

От ярости глаза покрываются кровавой поволокой. Пока кусок мышцы разрывает мне рёбра, я как мазохист продолжаю смотреть на то, как моя женщина сидит на коленях у другого мужика и позволяет ему засовывать язык в свой рот.

Будто нарочно Ева приближает камеру прямо к парочке, и перед глазами встаёт отвратительная картина. Моя Мила, расслабленно устроившись на плече у своего бывшего, блаженно улыбается и гладит его по волосам.

Сердце всмятку, в голове происходит взрыв, но даже сквозь эти дерьмовые ощущения я различаю голос Авериной:

— Вот посмотри, Березин, а ты говорил, что Вольская уникальная. Жаль тебя расстраивать, но она такая же, как и все…

МИЛА.

— Как это только сок?! – шокированно переспрашивает Ева, когда я озвучиваю выбор напитка на предстоящий вечер. – Что за бунт на корабле, Вольская? Мы сюда пришли расслабиться, а не держать пост! – раздражённо швыряет клатч на диванчик и садится за наш забронированный столик в вип-ложе.

— У меня договорённость с Барсовым, ты же знаешь! – отметаю шквал её эмоций и присаживаюсь рядом.