— Что Лёша тобой заинтересовался, — просто говорит девушка, а у меня сердце сжимается, — он никогда бы не посмотрел на офисную цыпочку на двенадцатисантиметровых каблуках. Его всегда больше притягивала… простота. И открытость человека.

— Потому что он сам — такой закрытый? — спрашиваю, при этом внутренне подобравшись…

Да, что там?! Я напряглась настолько, что могла почувствовать каждую мышцу в своём теле.

— Он всегда был таким. И женщины всегда к нему тянулись, потому что чувствовали его… одиночество. И чувствовали, насколько он был… недолюблен… — Таня смотрела на меня серьёзно и с каким-то странным поиском в глазах, словно пыталась проверить, насколько я искренна в своём отношении к её сводному брату.

Не знаю почему, но мои глаза увлажнились. Не реветь! Только не реветь, Мила, что ты за тряпка такая?!?!

— Мне кажется, я это тоже почувствовала, — ощущая себя одной натянутой струной, негромко сказала я, опустив глаза.

— Теперь я вижу перед собой Её, — кивнув самой себе, сказала Таня.

— Её? — у меня сердце ухнуло вниз.

— Ту девушку, после разговора с которой Лёша пришёл ко мне и потащил к нашему отцу, которого мы оба не видели больше полутора лет — чтобы вытащить того из ловушки, в которую он сам себя загнал. Ту девушку, о которой Лёша не говорил, но при этом по нему было видно, что Она есть. Ту девушку, что подтолкнула его в правильном направлении… и, наконец, вернула в семью.

Я поджала губы. Они тряслись. Я хочу знать о нём. Хочу знать о нём всё.

— Таня… пожалуйста, — я плотно сомкнула зубы, медленно выдохнула и, наконец, посмотрела на неё, — расскажи мне о нём. Я так перед ним виновата! И я так хочу извиниться… а ещё больше хочу понять, почему он молчал о том, кто он? И почему не подпускал к себе? И есть ли у меня шанс всё ему объяснить? — всхлипнула и спрятала лицо в ладонях. Не могу. Это сильнее меня.

— Мила… — Танин голос звучит тихо, я вновь смотрю на неё, — Сядь рядом, пожалуйста, — девушка кладёт руку на сиденье рядом с собой.

У меня сердце стучит так, что больно. Подхожу, сажусь. Готовлюсь к худшему. Внутри всё пусто. Внутри всё готово слушать о Нём. Всё, что угодно: как он рос, на какие оценки учился, какой из предметов любил больше, когда увлекся игрой на гитаре, когда у него появилась новая девушка, какая она, ладно, какая — не нужно. Нет, нужно. Боже…

— Ты, наверное, в курсе — наш папа четыре раза был женат, и, поскольку Леша был старшим сыном, за время взросления у него сменилось несколько… «матерей». Я думаю, как социальный работник, ты должна понимать, как это повлияло на него. Лёша рос замкнутым, малообщительным мальчиком, на которого у отца всегда не хватало времени… После школы его отдали в престижный ВУЗ, и он получил юридическое образование; отец попытался ввести его в семейный бизнес, но всё, что было связано с компанией, вызывало у брата стойкое чувство отвращения… к тому же, к тому моменту Лёша уже выбрался из-под его влияния и начал вести самостоятельную жизнь. Когда два года назад нас с Глебом попытались свести наши отцы, он был категорически против их решения, а уж когда Глеб решил показать характер и попортил всех моих подруг… В общем, у них с отцом вышла большая ссора, после которой Леша ушёл из дома и больше не возвращался. Я не в курсе всех подробностей, но было очевидно, что они оба были сильно разочарованы друг другом. Другое дело, что у Лёши, кроме папы, больше вообще никого не было, а отец… В общем, его историю, уверена, ты знаешь. По крайней мере — точно наслышана, — Таня посмотрела на меня, и я кивнула, не вдаваясь в подробности (в те самые подробности, в которых Глеб уничтожает их семью с помощью нанятых экстрасенсов), — Я не знаю, как Лёша жил «там»; когда мы встречались в то время, я часто замечала на нём следы драк… у него с подросткового возраста были проблемы с контролем гнева. Думаю, в тот период он попал в очень дурную компанию и успел перепробовать всё… Но он выбрался. Сам. И сам начал с нуля.