Шестерёнки начинают двигаться в мозгу женщины, и она вспоминает, при каких обстоятельствах происходил тот звонок.

Изумление мелькает в её глазах, когда она поднимает взгляд на ту, что должна была быть мертвой по её приказу.

— У тебя есть запись? — пытаясь взять под контроль свой страх, переспрашивает Поплавская.

— Прошу — покиньте зал совещаний, — произносит Анна, опуская взгляд на бумаги в папке и абсолютно игнорируя заданный вопрос, — у нас нет на это времени.

Наталья Поплавская не двигается с места, продолжая стоять с потерянным выражением на лице.

— Наташа… вы действительно продали все свои акции? Зачем? — обращается к ней самый старший из акционеров, и Наталья уже открывает рот, чтобы что-то ответить, как Анна вновь произносит собранным голосом:

— Наталья, прошу. Ваша история может стать заголовком любого журнала. Если хотите, я помогу вам: большие деньги, отданные на благотворительность — это всё очень благородно. Но сейчас вы отнимаете наше время. Пожалуйста, покиньте зал — нам пора начинать собрание.

— Я…

— Давид, — Анна поворачивается к двери, из которой в следующую же секунду появляется мужчина, — проводите госпожу Поплавскую на выход. Благодарю.

Наталья изумленно смотрит на того, кто провёл с ней самую лучшую ночь в её жизни; видит, как он подходит к ней, чувствует, как он кладёт руку ей на талию, и позволяет увести себя из кабинета.

Когда дверь за ними закрывается, Анна обводит взглядом акционеров, замечает небольшой кивок от Марка, берёт дыхание и…

Эпилог. Последний штрих

Эпилог. Последний штрих

— Давид! — стремительно иду в гостиную с зажатым в руке телефоном, — Что мне делать? Они продолжают звонить!

— Думаешь, это Поплавская? — Ян переводит озадаченный взгляд на Давида.

Тот берёт мой телефон и отключает его.

— Нет. Она уехала из города, сняв все остатки со счетов. Мои люди следят за ней, — он переводит взгляд на меня, — К тому же она понятия не имела, где ты живёшь, — и вновь на Яна, — Что — Марк?

— Он работает. Пытается отыскать лица репортёров по базе данных — чтоб понять, с кем разбираться. Но их слишком много, — качает головой Ян, — может, направить к ним Исайю?

— Зачем? — тут же складываю руки на груди.