- Если он вошёл в этот дом, значит, все действительно будет хорошо. Берегите его, Алекс. И продолжайте любить его так, как сейчас. Ваша любовь нужна ему больше всего на свете.

***

В мозгу с агонизирующей скоростью вертелась одна лишь фраза: “Жди меня”… “Жди меня”… “Жди меня”… И он ждал, сидя в гостиной Пембертона и пытаясь не сойти с ума. Тони думал только о своем ангеле. Представлял ее нежные и ласковые прикосновениям, которые она щедро дарила ему прошлой ночью. Он думал о ее необычно-сладком, чуть хрипловатом голосе, который манил его и заставлял беспомощно дрожать.

Тони слабо кивнул, когда рядом возник их дворецкий Стивенс и с чувством поклонился ему, радостно приветствуя хозяина. Дворецкий принес ему поднос с седой, потому что Тони отказывался идти куда-либо, покорно ожидая появления Алекс. Он едва притронулся к еде, и выпил до конца содержимое стакана, который вручил ему Марк. Приятная жидкость немного согрела его, и Тони понял, что действительно самое страшное позади. Он дома, в Пембертоне и за ним не явился ни призрак отца, ни пылающий Дьявол, ни всемогущий Господь. И раз небеса смилостивились над ним, ему следовало подумать о матери, позаботиться о ней и не дать ей умереть. Он бы не смог потерять ещё и её.

Время шло с мучительной медлительностью. Но Тони удивительным образом находил в себе силы терпеть эти муки. Он не слышал то, что говорили ему Эмма и Габби, которые сидели напротив и мило беседовали. Тони лишь один раз испытал настоящий гнев, когда к нему проводили их семейного доктора мистера Кукса. Тогда подняв голову, он процедил сквозь зубы:

-Убирайтесь из этого дома!

А потом снова все затихло. Стало темнеть, и тогда Тони понял, что не может больше ждать. Ему нужно было увидеть Алекс, ему было жизненно необходимо ощутить ее тепло, чтобы не потерять себя. И он должен был узнать, как дела у матери. Поэтому резко вскочив на ноги, он двинулся к выходу и, стараясь не смотреть по сторонам, стремительно взлетел наверх по лестнице и направился к покоям матери. Войдя в погруженную в полумрак комнату, Тони заметил возле кровати Эмму, которая смотрела на бледное лицо матери. И к своему огромному облегчению он увидел, наконец, Алекс, которая сидела в ближайшем кресле, откинув голову назад. Он тут же направился к ней, испытывая непереносимое желание ощутить ее руку в своей руке.

Оказавшись возле нее, он с изумлением отметил, что она заснула. Круглые очки слегка сбились в сторону, пару прядей выбились из строгой прически, лицо было слегка бледным. Он знал, с какой безграничной самоотдачей она способна предаваться исцелению людей. Тони присел возле ее кресла и взял, наконец, ее нежную руку в свою. И почувствовал, как сжимается сердце. А потом сладкое, живительное тепло стало разливаться в груди, согревая каждую косточку его тела. На секунду вздохнув, он вопросительно посмотрел на сестру, и та, словно прочитав его мысли, заговорила первой.