Эмили всегда сторонилась незнакомцев. Ее друзьями были книги и Эмма, и этого ей было достаточно. Пока однажды, сидя под деревом, она не встретила странного человека. Он появился словно из неоткуда на белом коне, чуть не налетев на нее и напугав её до смерти. Но сумел вовремя придержать коня, а потом спрыгнул с него и подошел к ней. Эмили никогда не позволяла никому подойти к себе настолько близко. Но по необъяснимой причине ему позволила сесть рядом с собой. Он не вызывал в ней чувство страха или тревоги. Она не представляла, кто он такой, пока он сам не представился.

Габриел. Не Гэбриел, не Габриель, а именно Габриел, [а], как в слове “чашка”. Даже сейчас Эмили не могла сдержать улыбки, вспоминая его сбивчивые объяснения о том, как правильно следует произносить его имя и какие законы регулируют это правило. Он был невероятно красив со светло-золотистыми волосами, небольшой ямочкой на подбородке и пронзительными серыми глазами, от одного взгляда которых в груди рождалось нечто тревожно-сладкое, нечто до боли приятное и желанное. Это было так странно, ни на что не похоже, что она позволила ему вовлечь себя в странную беседу. И по мере того, как они говорили, по мере того, как она слушала его глубокий, тихий голос, она сама не поняла, как поведала ему о своих волосах и самых своих сокровенных переживаниях.

С ужасом поняв, что она натворила, Эмили подняла к нему свое бледное лицо. Не ожидая этого, она услышала, как он просит распустить ее волосы. Завороженная его взглядом, безумно желая, чтобы он не испугался и не обидел ее, Эмили выполнила его просьбу, всем сердцем надеясь, что ему понравятся ее волосы. Что он, так же как она, полюбил ее рыжие волосы. И увидев восхищение в его глазах, Эмили вдруг испытала настоящую боль, потому что никто до него не восхищался его волосами. Это тронуло ее до глубины души и заставило сжаться сердце. Эмили испытала безумное желание коснуться его, чтобы поверить, что это правда. И словно этого было мало, он сказал, что у нее восхитительные волосы и что она никогда не должна стричь или красить их. А потом попросил на память локон ее волос. Боже, впервые кому-то до такой степени понравились ее проклятые волосы! И она не смогла отказать ему, срезав для него свой локон и получив взамен небольшой перочинный ножик, который впоследствии сыграл такую огромную роль в ее жизни.

Встреча с ним была единственным ярким воспоминанием в день ее падения. Она ушла оттуда, пообещав вернуться на следующее утро. Эмили была так сильно взволнована, такое безграничное счастье переполняло ее от того, что его не испугали ни ее волосы, ни живой ум, который она так старательно прятала от всех, что не сразу заметила притаившейся рядом опасности. У нее взволнованно колотилось сердце и слегка кружилась голова, когда она шал домой, поэтому не увидела Найджела, который выпрыгнул из-за дерева.