Едва войдя в комнату, она сразу же бросилась к смежной двери. Прислушавшись, она выдохнула, понимая, что, как и во все предыдущие ночи, Габриэля дома не было. Но это осознание не помешало ей все же предусмотрительно повернуть ключ в замочной скважине. Только после этого, она позволила себе обратить внимание на свою руку и заняться раной. Медленно, стараясь не делать резких движений, она избавилась сначала от плаща, а затем и от платья, рукав которого оказался, распорот ножом.

Оставшись в одной рубашке, Катриона быстро промыла рану, а затем так же быстро перевязала. Ей было не очень удобно действовать одной рукой, но она все же постаралась затянуть повязку как можно туже, чтобы остановить кровь. Голова тут же закружилась. Почти наощупь, Катриона улеглась на кровать и, накрывшись одеялом, позволила себе уснуть.

Габриэль вошел в дом, ощущая странное дурное предчувствие. Что-то не давало ему покоя. Хмурясь, он быстро поднялся вверх по лестнице к своей комнате. Он не знал, что заставило его остановиться у комнаты Катрионы, но он все же сделал это. Но, даже прислушавшись, он ничего не услышал. Совершенно ничего.

Пожав плечами, он вошел в свою комнату, собираясь умыться и лечь спать. Но что-то очень навязчивое все равно не давало ему покоя. Послав все к чертям, он подошел к двери разделяющей его комнату с комнатой Катрионы. Натолкнувшись на запертую дверь, Габриэль недовольно нахмурился, а затем повернул ключ со своей стороны. Неужели, наивная девчонка думала, что это его остановит?

Войдя в комнату, он увидел, что Катриона спит. Нахмурившись, он осмотрелся по сторонам и тут же увидел платье и плащ, которые небрежной кучей валялись на полу. Он и не знал, что Катриона куда-то уходила. Когда в этот вечер он сам покидал дом, Катриона была в своей комнате. Что же случилось потом?

Габриэль нахмурился, а потом пожал плечами. Это не его дело. Чем больше и чаще Катриона выходит из дома одна, тем лучше шансы найти того, кто пытался его убить. Ведь именно этого он добивался?

Усмехнувшись, он уже собрался вернуться к себе в комнату, когда его взгляд упал на таз с водой. Даже в темноте комнаты, он увидел, что сейчас вода была красной, такой же, как и полотенце на столе. Кровь замерла в жилах Габриэля, пока он рассматривал окровавленную ткань.

Зарычав, он бросился к кровати и встав на одно колено на матрас, всмотрелся в бледной лицо своей жены. Откинув одеяло в сторону, он принялся внимательно осматривать Катриону, которая спала лишь в одной рубашке до колен. Замерев, Габриэль посмотрел чуть выше, упираясь взглядом в ее живот. Вздрогнув от странного чувства, он тут же отвел взгляд. Кровь на полотенце все еще будоражила его. Могло ли это как-то касаться ее ребенка? И должно ли это его взволновать?