Наверное, вечер и правда будет веселым. В этом Катриона была совершенно права.

— Почему? — спросила Катриона с горькой усмешкой в голосе. Она смотрела на Габриэля, пристально и не смея отвести взгляда. — Насколько я помню, этот бал был твоей идеей. Я только выполнила твой приказ. Чем же ты недоволен?

Габриэль стиснул зубы, чтобы не высказать все, чем он был недоволен. Сделай он это, они бы уже давно вернулись домой. Вместе. Там, в комнате, он бы избавил Катриону от этого слишком откровенного платья. Так, чтобы она больше никогда и подумать не посмела снова его надеть.

Только вот Габриэль понимал, что никогда этого не сделает. Слишком опасным было для него подобное проявление чувств. Поэтому, усмехнувшись, он сказал:

— Единственное чем я недоволен, так это ты.

Катриона рассмеялась, а потом резко осеклась и замолчала. Внезапно, ей стало не по себе от звука собственного смеха. Никогда прежде она не думала, что когда-нибудь сможет смеяться так бездушно и бесчувственно. Как оказалось, может. В этом звуке совсем не слышалось веселья. Словно бы, Катриона разучилась радоваться.

Может быть, скоро, совсем скоро, все будет именно так. И от самой такой возможности, Катрионе стало невыносимо больно.

— Я и мечтать не смела о том, чтобы когда-нибудь заслужить твое одобрение, — громко сказала Катриона, пожимая плечами, чтобы казаться абсолютно безразличной к словам, которые произнес Габриэль. И наверное у нее это получилось. Смешок Габриэля был тому доказательством. Карета подскочила на очередном ухабе, отчего Катрионе пришлось вытянуть руку, чтобы удержаться на сиденье. — Теперь я уже сомневаюсь, что мне это и правда нужно. Как бы я не старалась, у меня ведь все равно ничего не получится. Не так ли?

— Что ты хочешь этим сказать? — прищурившись, спросил Габриэль. Подавшись вперед, он насмешливо посмотрел на жену. За этой насмешкой у него едва получилось скрыть желание прижать Катриону к себе, чтобы она ненароком не упала. Но сейчас, ему казалось, что он готова принять что угодно, только не его поддержку, — Твоя любовь так просто сошла на нет? — он намеренно говорил так грубо, чтобы Катриона не забыла о том, кем именно был ее муж. Человек, не способный на любовь. Человек, не способный принять чужую любовь. Именно таким он был.

Катриона отвернулась от Габриэля, принимаясь рассматривать дома, мимо которых они проезжали. Скорее всего, их путь не будет долгим, и уже совсем скоро, они остановятся у дома, в котором ей предстоит провести еще один долгий мучительный вечер. Ей опять придется наблюдать за тем, как муж флиртует с женщинами. И, наверное, ее собственная сестра будет одной из них. Как ей выдержать все это? Может, она взвалила на себе больше, чем могла вынести?