— Что? — мягко улыбнулась я, глядя на него и проводя рукой по мягким светлым прядям. Он прищурил глаза и протянув руку, коснулся моей щеки, сердце трепыхнулось и меня как будто окутало теплом. Такая нежность скользила в его движениях, взгляде… Я нагнулась к нему, и теперь нас разделяли только пару сантиметров. Он приподнял голову и коснулся своими губами моих… И прикосновение это было как легкий, теплый, весенний ветерок.

— Я люблю тебя… — прошептала, тихо прикрыв глаза, чтобы не смущаться, но он услышал и также шепотом ответил:

— Я знаю, и я тебя, — я открыла глаза и с ужасом увидела как он исчезает. Растворяется в воздухе. Очертания его тают, и вот пустота. Вокруг. Всё как будто вымерло. Настала глубокая ночь и только ветер тоскливо взвыл в кронах деревьев.

— Нет… Нет! Не-е-ет!!! — вырвался из души крик.

— …ись! Да что же это такое! Да проснись же! Деточка, — услышала я голос. И всхлипнула. — Ну-ну, кошмар приснился? Ничего, сейчас сестричку позову, она тебе успокоительного накапает, — я открыла глаза. Надо мной склонилась пожилая женщина. Я резко поднялась, чуть не столкнувшись с ней лбом и ошарашено огляделась по сторонам. Затем вскочила и побежала в палату, где лежал Ярик, за спиной раздался лишь удивленный оклик. Резко распахнув дверь, я застыла каменным истуканом, вглядываясь в его бледноватое лицо. Прислушиваясь в спокойному дыханию. Тихо закрыв дверь, подошла к кровати и уселась на стул рядом.

— За что же я тебя полюбила? — прошептала, пристально вглядываясь в его спокойное лицо. Буря эмоций, сейчас пылавшая во мне, загорелась еще сильнее, когда его густые, в тон бровей, ресницы дрогнули и он открыл глаза, затем губы расплылись в широкой улыбке, Ярик повернул ко мне голову.

— За то, что я самый обаятельный и привлекательный, а так же просто великолепный. Эх… И стоило только серьезно заболеть, — насмешливо изогнул он брови. Я возмущенно уставилась на него, чувствуя как лицо идет красными пятнами от смущения.

— Ты о чем? Ну, то, что скромности тебе не занимать… — попыталась съехать с темы.

— Ангелочек, я глухотой не страдаю. У меня просто болит голова…

— Ага, а еще какая-то серьезная лихорадка. Тебе послышалось.

— Что именно? — сделал он серьезное лицо, правда, глаза так и искрились смехом.

— Что я тебя любл… Ах ты, паршивец! — выдала я и отвернулась. На данный момент, я чудно переливалась всеми оттенками алого.

— Ты такая милая, когда краснеешь… — его глаза смешливо прищурились и он протянул ко мне руку, тыльной стороной ладони огладив щеку. Я вздрогнула, вспоминая сон.