В понедельник в школе мне приходит срочное сообщение от Бека: «Мне нужно поговорить с тобой. ПОЖАЛУЙСТА. Это насчет Инглиш.»

Если это какой-то трюк, я полностью разорву любое общение с ним.

Звоню ему на перемене:

— Что случилось? И это должно быть что-то действительно серьезное.

— Так и есть. — В его голосе отчаяние, которого я не слышала раньше. — Адвокат Эбби настоял на домашнем визите, чтобы убедиться, что Инглиш живет в безопасном месте и здоровом окружении. Они хотят приехать завтра вечером. Ты сможешь быть здесь, пожалуйста? Шеридан, я сделаю все, о чем ты попросишь. Все. Я встану на колени, если захочешь. Это ради благополучия Инглиш.

— Конечно, я буду.

— Спасибо. — Я чувствую его облегчение. — Я никогда не смогу расплатиться с тобой.

— Я не делаю это для тебя, Бек. Я делаю это для твоей дочери. Во сколько я должна быть там?

— Ты можешь привезти ее прямо со школы? Сможешь привезти сюда свои вещи, чтобы все выглядело так, будто ты живешь тут?

Это логично, поэтому я соглашаюсь. На следующий день я вся на нервах из-за предстоящего события. Не потому, что дом окажется неподходящим Инглиш, а из-за моего общения с Беком. Это будет первый раз за долгое время, когда я окажусь рядом с ним после того ужасного дня. Мой живот так бурчит, будто я объелась на каком-нибудь фестивале.

Мы с Инглиш приезжаем домой около половины четвертого и застаем Бека, мечущегося по гостиной.

— Папочка, что готовишь? — Она идет к нему так, будто в этом мире нет абсолютно ничего плохого.

— У нас сегодня будет небольшая компания. Кое-кто придет сегодня и задаст тебе несколько вопросов, хорошо?

— О чем?

— Обо всем. Об обычных вещах. Например, о Бунниоре.

Она улыбается.

— Могу я рассказать, как он съел мою обувь?

— Если захочешь, — смеясь, отвечает Бек. — Но ты должна опустить некоторые подробности, например, диарею.