Но сначала я должна была немного поспать. Я приехала сюда сразу после снятия напряжения, имея для этого достаточно поводов. Потянувшись, я упала лицом вниз на жесткую кровать и закрыла глаза.

Я беспокойно ворочалась на кровати, пытаясь устроиться поудобнее, чтобы заснуть, но пакет, лежащий в моей сумке, прожигал дыру в моих мыслях. Он был от него — Джекстон дал его мне в тот день, когда я заслужила свободу. Мужчина сказал, что я могу его открыть в любое время. Единственное правило, прилагаемое к пакету — открывать в одиночку и наслаждаться тем, что находится внутри. Это был его прощальный подарок мне, который он заберет, если ему когда-нибудь придется решать одну из моих проблем.

Перекатившись на спину и раскинув руки и ноги, я громко застонала. Не так я хотела начать свой отпуск. Сев на кровати и скрестил под собой ноги, я уставилась на сумку с подарком. Учитывая, кто мне это дал, я предполагала, что в гребаном пакете могла быть даже отрубленная голова.

Вздохнув, я встала с кровати и взяла сумку. Найдя ключи от машины, я пошла к ней, открыла багажник и бросила сумку туда. Я решила, что лучший способ не думать об этом — не видеть ее.

Это касается многих вещей в жизни, не так ли? С глаз долой, из сердца вон. Хотела бы я, чтобы это работало с тем, через что я прошла. У меня не было физических шрамов, но мои эмоциональные шрамы были настолько глубоки, что даже команда всемирно известных археологов не смогла бы снова вытащить настоящую меня на поверхность.

— C’est la vie (прим.: с франц. «Такова жизнь»), — пробормотала я про себя, забираясь обратно на кровать.

Я не могла заснуть. Не то чтобы я сильно устала, но знала, что мне нужен отдых. К сожалению, когда я закрывала глаза, то видела его — сильного, красивого, решительного, лишенного человеческих эмоций. С тех пор, как Райли случайно умерла от его рук, Джекс потерял все чувства, которые она рождала в нем. Он снова превратился в наставника, в монстра. Мне казалось, если бы Райли выжила, если бы она убила меня так, как он ей сказал, у него был бы шанс на нормальную жизнь. Или, по крайней мере, жизнь с тем уровнем нормальности, которая была бы у него на тот момент.

Открыв глаза, я уставилась в потолок, ясно представляя, как Джекстон спустился в Комнату Одиночества и сказал, что мне нужно пойти с ним. Введя код, открывающий входную дверь, он сказал мне пойти на задний двор, взять немного дров и развести костер в яме. Он сказал, что, если я попытаюсь сбежать, найдет меня, перережет горло и оставит истекать кровью. Из страха я сделала все, как мужчина велел.