Прошло еще немного времени. Финеас пытался сдвинуться с места, но безуспешно. На кухонном столе зазвонил телефон. Один из спутниковых телефонов. Фримонт, скорее всего, хотел узнать, почему они не отчитались. К счастью, он был настроен на вибрацию, а Кайл спал прямо напротив него.

Ну же, Фримонт. Если его брат будет вести себя умно, он доложит об отсутствии связи. Как смертный, он не мог телепортироваться сюда, чтобы проверить их, но он мог попросить Золтана проверить.

Минуты тянулись бесконечно. Кайл продолжал храпеть, и никто не телепортировался. Ретт не звонил, значит, Бринли, должно быть, сотрудничает, чтобы обезопасить его и Джека.

Снова зазвонил спутниковый телефон. Черт возьми, Фримонт, пошли кого-нибудь! Неужели в Нью-Йорке уже рассвело? Если все вампиры погрузились в свой смертельный сон, спасения ждать не стоит.

Ужасная мысль закралась ему в голову. Если на рассвете они с Джеком все еще будут лежать на полу, солнце будет светить в окна дома.

И они поджарятся.

***

Она забыла, какая вакханалия крови и кишок каждый месяц происходила в доме ее отца. Бринли избегала официальной охоты уже пять лет, с той самой ночи, когда она стала добычей. Она начала посещать небольшие охоты, устраиваемые друзьями, которым могла доверять, или охотилась с Пропащими мальчишками в хижине Фила.

Дмитрий материализовался вместе с ней, оказавшись рядом с Реттом и Корки в лесу, граничащем с огромным задним двором ее отца. Именно туда, на эту поросшую травой поляну, оборотни возвращались с охоты, голые и окровавленные, объевшиеся своей добычей, многие из них тащили за собой мертвые туши.

Каждый месяц по всему заднему двору возводились стальные прутья, похожие на ряды вешалок для одежды в шкафу, но с крючками вместо плечиков. На них подвесят лосей и оленей. Приготовлены ряды ям для костров с вертелами для жарки.

На холме раскинулся гигантский фермерский дом. Он был специально построен на холме, чтобы ее отец мог смотреть вниз на любого приблизившегося.

Гордостью и радостью ее отца был крытый задний дворик, оборудованный огромной открытой кухней и баром. Куски мяса будут поджарены, бутылки пива выпиты, а вечеринка продлится три ночи. Обжорство и охота. Еда и кровь. Выпивка и секс. Альфы, посещавшие вечеринки ее отца, могли брать с собой любую женщину, какую хотели. Конечно, дочери Верховного Лидера стаи всегда были под запретом, вплоть до той ночи пять лет назад.

Она заметила своего отца в патио, одетого в джинсы и расстегнутую рубашку, разговаривающего с женщиной-оборотнем, все еще обнаженной и испачканной кровью на груди. На вид Каддоку Джонсу было не больше сорока пяти, хотя он был в четыре раза старше. Он запустил руку в длинные волосы женщины и притянул ее к себе для поцелуя.