Рядом с ним появился Золтан. Быстро оглядевшись, он открыл дверь.
– Ванная, – прошептал он и вошел.
Финеас метнулся к другой двери и заглянул внутрь. Гардероб. Почти пустой, если не считать ряда красивых платьев и туфель на высоких каблуках. Бринли, очевидно, забрала с собой повседневную одежду, когда убегала. Что-то длинное и белое привлекло его внимание, и он рискнул подойти ближе. Дерьмо. Это было свадебное платье в прозрачном пластиковом пакете. Много кружев, бусин и прочего дерьма. Намного дороже, чем он мог себе позволить.
Он закрыл дверцу шкафа и оглядел комнату. Кованая железная кровать была аккуратно застелена сине-зеленым стеганым одеялом. Она не выглядела так, будто на ней спали. Его внимание привлекла белая коробка под кроватью. Что она спрячет под кроватью? Старые фотографии ее мамы или Фила? Памятные вещи из более счастливых дней?
Он бросился к ней и вытащил коробку. Сверху красными буквами было написано: “Big Boy 1000 EXTREME!” Он открыл ее и вздрогнул.
– Черт, – в красном бархате лежал резиновый фаллос телесного цвета. Он выдернул его.
– Черт, – это был действительно большой мальчик. Он почувствовал, что съеживается, просто глядя на эту чертову штуку.
– В ванной ничего, – Золтан вышел, закрыв за собой дверь.
Финеас спрятал большого мальчика за спину, но движение, должно быть, задело кнопку, потому что тот внезапно ожил, вибрируя и извиваясь в нижней части. Он выгнулся и переступил с ноги на ногу, стараясь выглядеть как можно более беспечным.
Золтан оглядел комнату.
– Ты это слышишь?
– Нет.
– Похоже на пчелу, – он задумчиво посмотрел на Финеаса. – Твоя одежда жужжит?
Он пожал плечами.
– Бринли здесь нет, так что нам лучше уйти.
Золтан еще раз оглядел его, потом перевел взгляд на кровать.
– Ладно.
– Ты первый. Я прямо... – он поморщился, когда чертова штуковина задвигалась у него за спиной. – Уф, за тобой.
Рот Золтана дернулся, и он телепортировался прочь.
– Черт, – Финеас выключил большого мальчика, а потом заметил, что оставил коробку на кровати. Черт, неужели Золтан видел это? Он засунул фаллоимитатор обратно в коробку, но, должно быть, нажал слишком сильно, потому что он снова начал шевелиться.