Чеканный профиль Льюиса, его огромные, сияющие глаза, обращенные к ней, его губы, изогнутые в улыбке. А потом она слегка повернула голову, и… В первую секунду девушке показалось, что ночь не до конца рассеялась, а комья мрака застряли в тумане, зацепились за коряги, друг за друга, образовывая причудливые громадины, то вздымающиеся, то проваливающиеся. Эти гигантские черные чудища тянули к ней свои могучие, узловатые лапы, переплетались телами, и, выгибая спины, карабкались на другие, столь же бесформенные сгустки мрака.

— Ну как? Удивлена? — Дэвид, ее жених, подошел неожиданно, сзади, и Льюис аккуратно поставил Лорен на пол. Девушка поморщилась, ощутив холод, идущий от железного настила гудящего поезда, и поджала одну ногу. Льюис был рядом. Хотя мускулы его лица дернулись, будто сражаясь с собой, но в следующую минуту он уже овладел собой. Держит себя в руках, в то время, как ее сердце едва не выпрыгивает из груди от нежданной близости? Она снова медленно перевела взгляд на окно, затаив дыхание. Да, ей померещились воздушные замки сплетенные из кружевной мглы, из надежд и обрывков сна — реальность еще была перемешана с недавними видениями, а сейчас окружающий мир плыл, изменяясь волшебным образом — то заливалось дегтем теней, то обнажалось солнечными лучами, открывая все, вплоть до хрупкой лапки растения, лежащего на камне. И тут Лорен почувствовала теплые руки на своих плечах. Руки Дэвида. Льюис отошел чуть в сторону, потеснившись, давая возможность «влюбленным» вместе насладиться зрелищем гор. А Лорен вдруг стала противна улыбка Дэйва.

— Тебе нравится, Лори? — Дэв был доволен произведенным эффектом, будто сам сотворил эти горы, это необыкновенное чудо, молчаливо намекая на то, что перед Лорен еще не горы, а так, цветочки — едва докатившаяся из глубин земной утробы волна, случайно вырвавшаяся наружу судорога вставшей на дыбы земли. Она чуть резко вырвалась из рук Дэвида, подойдя к Льюису, и доверчиво заглянув в глаза, спросила:

— Мне кажется, или все вокруг нас давно застыло, а эти исковерканные пласты не движутся, извечно громоздясь тут — камень на камне, глыба на глыбе… — Они цитировали одну и ту же старую книгу, которую читали вместе когда-то.

— И ничего с ними не случится! — Подхватил Льюис, наверное, настроенный на ту же волну, что и Лорен, безошибочно читая ее мысли. — Разве что потревоженный человеческой ногой камушек скатится по вон тому слоистому обрыву, выбивая пару пригоршней пыли.

— А тот сучковатый шипастый кустарник качнется на ветру, рядом со стальной мачтой высоковольтной линии, роняя, как слезу, пожелтевшую колючку в иссохшее каменистое дно озера. — Тихо окончила цитату из книги Лорен, чувствуя, как непрошенные, нежданные слезы, подкатывают к глазам. Вечность завораживала ее, но в тоже время, пугала — от этой безысходности, где время не течет, а застывает, будто оплывший воск на свече, хотелось бежать, куда глаза глядят. Дэвид влюблен в горы, он — одиночка. А она смогла бы смотреть на них лишь сжимая ладонь Льюиса — внезапно горы, увидеть которые она так давно мечтала, показались ей безжизненными, мертвыми нагромождениями глыб и лишайников. Но каменистые кручи плясали перед глазами, опровергая мрачные мысли, будто бы говоря: «мы умеем летать, мы парим в поднебесье, касаясь вершинами — облаков…»