— Мотив был политический? — крикнул Нику другой мужчина. — Дайте нам что-нибудь, детектив. Общественность имеет право знать…
Свет от беспилотника щёлкнул над головой Ника, шокировав его слишком ярким, почти агрессивно ярким светом. Ник инстинктивно вскинул свободную руку.
При этом…
Кто-то врезался в него с правой стороны.
Ник охнул от боли.
Кто бы ни налетел на него, они сшибли Ника на полицейского в униформе и в баррикаду, врезавшись в его бок. Ник ударился раненой ногой о металлическую баррикаду с такой силой, что ему показалось, будто кость переломилась надвое.
На мгновение боль почти лишила его сознания.
Когда перед глазами прояснилось, он обнаружил, что лежит на асфальте и стонет от боли, держась обеими руками за забинтованную ногу.
Рядом с ним на тротуаре лицом вниз лежал Стрейвен.
Из головы вампира, в которой зияла дыра размером с бейсбольный мяч, хлестала кровь. Ник уставился на кровь, на неподвижную фигуру знаменитого художника и долго не мог думать ни о том, ни о другом.
Образ запечатлелся в его мозгу, даже когда всё вокруг — толпа, крики, эхо одиночного выстрела — сделалось странно тихим.
И тут он услышал её.
— НИК!
Он попытался заговорить, сказать ей, чтобы она уходила…
Он не мог. Ему не хватало дыхания. Он не нуждался ни в кислороде, ни в том, чтобы дышать, но не мог заставить работать ни язык, ни голосовые связки.
— НИК!
К тому времени он уже слышал эхо выстрела.
Он, честно говоря, ещё не знал, подстрелили ли его самого во второй раз за этот день, но выстрел он слышал.