Лицедейка.

— Может, прекратишь это? — спросила я вяло, скользя взглядом по стекавшимся ко дворцу зрителям.

Столько людей… Даже на Ледяном балу знати было меньше. Казалось, сегодня в столицу слетелись дворяне со всех уголков королевства. Все, в ком была хотя бы капля голубой крови, сейчас спешили во дворец.

— Вот еще! — Одель весело помахала кому-то ручкой, кокетливо затрепетала ресницами, подарив улыбку проходившему мимо расфранченному типу, а потом мягко продолжила: — Пусть все видят, что мы с тобой отлично ладим. Обещаю, Ли, я буду горько тебя оплакивать. Вчера весь вечер перед зеркалом репетировала и, скажу тебе честно, осталась очень довольна достигнутым результатом. К тому же мне идут слезы, они делают мои глаза выразительнее и ярче.

— Какая же ты гадина.

Я отвернулась, не в силах смотреть на вероломную фырсу.

Сражение должно было состояться в так называемом почетном дворе, который, как крылья, обнимали флигели с просторными галереями. Туда-то и спешила знать, чтобы занять наиболее выгодные места поближе к окнам.

Наины финалистов удостоились чести следить за ходом битвы с центрального балкона, в компании их величеств и старших лордов. Внутри теплилась надежда: вдруг мне не позволят сорваться с места посреди сражения? Не выпустят стражники или там Рейчик осерчает, если я ни с того ни с сего решу удалиться и не увижу, как Доун будет убивать моего Стального принца.

Впрочем, лучше больше не буду об убийствах.

Поднимаясь на второй этаж и минуя залы нескончаемо длинной анфилады, я пыталась заставить себя почувствовать. Хотя бы что-то. Возможно, если начну злиться или паниковать, сумею сбросить с себя незримые путы чар.

Ну же, Лиза, давай! Чувствуй! Переживай! Ситуация ведь действительно дрянь. Неужели ты готова так позорно умереть? Самоубиться во цвете лет? Неужели заставишь Мэдока пережить твою смерть?

Он ведь явно ко мне неравнодушен и уж точно не обрадуется такому финалу. И я к нему, честно говоря, тоже неравнодушна. А если уж быть совсем с собой откровенной, то я влюбилась. Так, что все тормоза отказали и слетели последние предохранители. И я ему об этом даже не сказала! Про тормоза и предохранители. И не скажу, если сегодня все… вот так никчемно закончится.

Чувствуй, Лиза, чувствуй! Вспоминай все, что испытываешь к нему!

На балконе загодя расставили мягкие кресла — для невест хальдагов и этой стальной мафии — мерзавцев, намеренно перетягивавших пришлых в свой мир.

Нет на них Мэдока и нэймессы в роли королевы.

Неожиданно мысль эта отозвалась внутри каким-то легким волнением. Заняв место с краю, рядом с белобрысой гадиной, я продолжила разводить себя на эмоции, собирая их по крошкам.