Амалия понимающе кивнула. Немного помолчав, она сказала:

— Я благодарна, что вы нашли для меня время и все же решили поговорить, прежде чем...

— Вы ни в чем не виноваты, — прервал ее Вилли. — Это только моя вина. Амалия, я никогда не забуду, что поставил вашу жизнь под угрозу. Это я должен просить прощения.

— Что вы! — в ее взгляде отразился ужас.

— Прошу, выслушай, — попросил принц. — Я должен был сразу прийти к тебе и объясниться, но лекари сказали, что ты слишком слаба. Я боялся навредить. Ты настоящая героиня, Амалия. Ты смогла воспротивиться воле сильнейшей менталистки! И все, чем отблагодарил тебя мой отец — исключение из отбора. Но я и сам хорош. Мне нужно было время, чтобы понять и принять случившееся. Ты простишь меня, Амалия?

Она смотрела на него огромными увлажнившимися глазами и теперь, кажется, сама потеряла способность говорить.

Вилли, не сводя с нее глаз, опустился на колено, все так же держа ладонь Амалии в своей руке.

— Леди Амалия Стетхейм, вы станете моей женой? — тихо, но торжественно спросил Вилли.

Кровь прилила к бледным щекам девушки, из глаз все же покатились слезы.

— Но… Вильгельм… — зашептала она. — Меня ведь исключили из отбора. Я не вошла в финал, а это значит...

— К Гроху отбор!

— Остались другие финалистки!

— И их туда же!

— Его величество никогда не позволит пойти против традиций, — проговорила последний аргумент девушка.

— Амалия, либо я женюсь на тебе, либо не женюсь вовсе, — сердито сказал Вилли. — Плевать мне и на традиции, и на приказы. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой. А теперь признайся, если отринуть все озвученные тобой причины, есть что-то, что не дает тебе сказать мне «да»?

Она робко улыбнулась, ветер разметал ее светлые волосы, а слезы продолжали бежать по ее щекам. Вилли поднялся и вытер влажные дорожки пальцем.

— Так что скажешь, Амалия? — спросил он тихо. — Выйдешь за меня?

— Да, — ответила она. — Конечно, да!

Вейрон вернул ястреба, расправил плечи и улыбнулся. Быть третьим лишним ему не хотелось, а сейчас Вилли ничего не угрожало. Однако над ситуацией стоило поразмыслить. Невест, кроме Милаши, не осталось, красхитанцы уехали, и, может, заговора никакого вовсе не было?