Туся замерла. Вернее, превратилась в каменную статую.

— Почему? — ее вопрос поймут только психотерапевты.

— Во-первых, гигиена. А еще я не в депрессии, и нет шизофрении. Я надеюсь, — Анна улыбнулась. — Но я явно веду себя неадекватно.

— Ты ела? — Туся вскинула бровь.

— Да, — соврала Анна.

Она не помнила этого. Но помнила, как все время пила воду. И чувство голода в ее теле не замечено. Было другое. Чувство, словно ее кости перебрали на мелкие детали конструктора «Лего» и собрали вновь. Полная перестройка.

— Ты не ела, — сказала как выстрелила Туся. — Ты писала, потому что не написать невозможно и все остальное не имеет значения.

Анна молчала.

— И ты думала, что умрешь, но дописала.

Анна никогда не видела ее такой. Тусина мнительность исчезла — остался только вердикт реальности.

— И ты дописала. И что ты делала после?

— Смотрела в потолок, — своим ответом Анна согласилась со всем сказанным.

— То есть «смотрела в потолок»?! — на этот раз в голосе чувствовалась обеспокоенность.

— Я не знаю. Я не понимаю финал романа. У меня нет денег его издать: я банкрот. Не понимаю, зачем все это. Единственное, что заставляет меня это делать, — вера, — Анна устремила на подругу проникновенный взгляд.

— Вера в Бога?

— Нет. Вера в то, что мой опыт поможет им.

— Кому «им»? — в вопросе появилась интонация психотерапевта.

— Моим Бабочкам — читательницам.

Туся шумно вздохнула. Подошла к чайнику и нажала кнопку. Развернулась и посмотрела Анне в глаза. Потом стремительно приблизилась и обняла. Крепко, как умеет только она.

— Сейчас я сварю тебе зеленый борщ. А потом мы что-нибудь придумаем. Им нужна твоя книга. И ты справишься. Я в тебя верю.