Отчаянно захотелось чистоты, и еще — освобождения от этих швов, которые связывали ее с Матвеем. Швы он снимет скоро, но чистоту она могла навести уже сейчас. Скинув одеяло, она направилась в кухню, чтобы заняться уборкой — не просто уборкой, а очищением каждого сантиметра квартиры: пола, стен, зеркал, мебели. Эти простые действия отключали от мыслительного процесса, который в последние три дня был основным в ее ритме жизни. Звонок раздался неожиданно. Анна оторвалась от тряпки и взяла телефон: Матвей. Уже почти два часа дня.

— Привет! Куда ты пропал вчера?

— Привет, — тихо сказал Матвей. — У меня разрядился телефон, — пояснил он спокойно и задал свой неизменный вопрос: — Что делаешь?

— Занялась генеральной уборкой. А ты?

— Я на пляже.

Анна вздохнула: ей не хотелось спрашивать, когда он будет.

— Как твоя голова?

— Не понял, — уточнил Матвей.

— Ты мне звонил вчера. Ты помнишь, о чем мы говорили?

— Да, помню.

— О чем, Матвей?

— Что возвращаться к этому? — слегка раздраженно ответил он. — Что сказано, то сказано.

Похоже, он не помнил.

— У тебя нет настроения? — мягко спросила она.

Матвей громко вздохнул.

— Смотрю на этот город и понимаю, из какого дерьма вырвался, — подавленно произнес он.

Анна вздохнула. Он молчал. Разговор не клеился.

— А твое настроение как?

— В ожидании снятия швов, — тихо сказала она.

— Я планирую завтра быть. Вечером приеду к тебе и сниму швы.