Хотела пройти мимо, но как обычно он меня окликнул.

— Белова!

Медленно разворачиваюсь в его сторону и понимаю, что мне не избежать ненужного разговора. Приглашающим жестом Чечетов показывает мне, что я должна сесть в его авто. Честно говоря, я не очень понимаю, что происходит. Стоило мне устроиться в салоне на переднем сиденье рядом с ним, и мужчина осматривает меня цепким взглядом, задержавшись на чертах моего лица. При этом на его собственном блуждает обычная для него слащавая ухмылка.

— Валерия Андреевна, ты в последнее время ничего подозрительного рядом с собой не замечала?

Мои брови поползли вверх, и я растерянно хмыкнула.

— Заметила конечно. Вас. Сейчас.

Ума не приложу с чем связан этот неожиданный визит. А Чечетов только изогнув бровь снова прохаживается взглядом по моей фигуре. Поднимает глаза выше и наталкивается на мои обескураженные.

— А с Краёвым у тебя что? — с лукавым прищуром интересуется. По-приятельски что ли?

Я только пожала плечами. Ему-то вообще какое до этого дело? Меньше всего сейчас хочется обсуждать ту канитель, которая происходит в моей жизни в последнее время. Да ещё и с этим типом.

— А Вы так поздно к моему дому приехали, чтобы о Руслане поговорить? — на часах между прочим половина одиннадцатого. И нормальные люди такое время для дружеских визитов не выбирают. Не в тех мы с ним отношениях.

— Ну об этом конечно тоже, — Чечетов как-то мнётся и ерошит свои светлые волосы. — Ты меня извини. Я в прошлый раз тебе не поверил.

Морщу лоб, не понимая о чём он, и парень объясняет:

— Когда ты говорила про себя и сводного брата. Я Краёву тогда ничего не сказал о твоей просьбе. Вернее, сказал, что ты уезжаешь, но через несколько дней. Просто я думал, что не мог он без доказательств тебя обвинять.

— Ну что ж! Спасибо Вам! — я разозлившись хотела было уже выйти из машины, но он меня остановил.

— Подожди. Мне действительно с тобой ещё поговорить нужно.

Я не понимаю о чём. И этот его настрой не то серьёзный, не то как обычно легкомысленный меня настораживает. Чечетов вновь ерошит волосы и устало говорит.

— Я, наверное, виноват перед тобой. Да и перед Краёвым. Хотелось бы как-то поправить положение.

На моей физиономии опять все признаки скудоумия, потому что я не понимаю к чему он ведёт. Так ведь в придачу ко всему Чечетов ещё и зачем-то наклоняется чуть ли не к самому моему лицу. Я, едва заметив это непонятное телодвижение, отшатнулась от неожиданности.

— Евгений Викторович, а это уже что такое начинается?

Уголки его губ к моему великому удивлению приподнимаются в какой-то обольстительной улыбке. Видимо лучшей из тех, что он смог в этот момент изобразить.