– Что смешного? – удивилась я, не ожидав добиться такой странной реакции.

– Я просто… извини… скажи, что тебя в этом мире вообще может остановить? – Не знаю, что такого произошло, но… взгляд Эстана потеплел. Он перестал смотреть на меня так, словно я убиваю в нём последние остатки жажды к жизни. – Я думал, мне одному так не повезло, что ты терроризируешь меня, как пиявка. Но ты, оказывается, всех в Академии довела до белого каления?

– Вообще-то не всех, – ответила с достоинством. – Я снова начала общаться со своей давней подругой, она меня терпит. И Золин меня тоже способен выдержать.

– Ну этот-то понятно, он только о тебе и разговаривает.

Я открыла было рот, всмотрелась в смеющиеся глаза Эстана, в его посветлевшую кожу, переварила слова парня и… закрыла рот. Спина у меня была напряжена, и со стороны, наверное, казалось, что я села на кол.

Всё моё внутреннее просветление внезапно потухло. Уголки губ опустились. Эстан заметил перемену в моём настроении и тоже сник.

– У меня вся постель в твоём репейнике, – хмуро буркнул он.

– Золин… часто говорит обо мне? – тихо спросила, не сводя внимательного взгляда с парня, отслеживая каждое мимолётное изменение на его лице.

– Бывает.

– Мне просто интересно.

– Знаю.

– Я ничего такого не имею в виду, – сказала, чувствуя, как внутри всё сжимается.

– Знаю.

Мы замолчали. Эстан сцепил пальцы в кулак. Я напряжённо посмотрела в пол. Мы слышали, как на кухне гремит посудой Крис.

– Со мной никогда такого не было. – Я первой нарушила тишину.

– По тебе видно, – честно сказал Эстан.

– Что мне делать? – хрипло выдавила я, разглядывая кусочки теста, что не удалось отлепить от досок.

– Не знаю.

Он говорил это явно не из-за того, что никогда не был на моём месте. Как раз таки наоборот – был. И тоже не знал, что делать.

– У меня ужасная генетика, – невесть к чему ляпнула я.