– Зачем ты пришёл? – гнусаво спросила Алиша. У неё из глаз непрерывно катились слёзы.

– Не хочу, чтобы ты была одна.

Лораплиновский маг стоял где-то в комнате, его тень мерещилась в стороне. Но опять же – не было чёткого образа. Судя по движениям, маг отошёл в сторону.

– Прости меня, – прошептала Алиша, заходясь в рыданиях, – прости за то, что всё так получилось.

– Ничего. Ничего. Ты не виновата.

– Я должна это сделать, – хрипло проговорила она. – У меня нет выбора. Я не могу оставить этого ребёнка.

– Знаю. Поэтому я здесь. С тобой. Ты не одна это сделаешь, ладно?

– Ладно, – всхлипнула моя мама.

Я не могла похвастаться такой же железной выдержкой, как повзрослевший Алан, который вновь встал возле стены и наблюдал за сценой с лёгкой печалью в голубых глазах.

У меня ком встал поперёк горла, ноги налились свинцом. Но я нашла в себе силы подойти ближе и сесть рядом с койкой, на которой восемнадцать лет назад меня собирались убить.

Я была жива. Это значит, они передумали. Мне было лишь интересно, что заставило их изменить своё решение.

– Уверены, что хотите продолжить процедуру? – видимо, это спросил маг, которого мы не могли увидеть, но которого прекрасно слышали.

Алиша подняла огромные заплаканные глаза на растерянного, встрёпанного Алана. Она крепко сжала его ладонь и сквозь слёзы выдавила:

– Я связала ему тапочки.

– Ему?

– Ребёнку…

– Тапочки?

– Да-а, – она разрыдалась и провыла: – Бо-о-оже… детские маленькие тапочки-и-и…

– Тише, успокойся, – мягко попросил Алан. А сам прижался подбородком ко лбу девушки и сморгнул слёзы, стиснул зубы и задрал голову. Посмотрел в потолок, крепче прижал к себе Алишу. После этого даже дыхание его ни разу не сбилось.

Он стал её якорем.