Не раздумывая, тут же протиснулась между камней – под возмущённые вопли друзей.

– Алан! – Я присела, вернее, почти прилегла рядом. – Алан! Боже, пожалуйста, будь жив! Умоляю, дыши, дыши! – Дрожащими руками я пыталась нащупать пульс сперва на шее, потом на руке, но у меня ничего не получалось – вообще не понимаю, как тут через кожу можно что-то почувствовать!

Внезапно мужчина кашлянул, чем чуть не заставил меня расплакаться от облегчения, и слегка повернулся. Я увидела, что всё это время он укрывал в объятиях сына Аспида Гаркова.

– Майки, – прохрипел мужчина.

Я возмущённо села и больно ударилась макушкой о камень. Это добавило ещё больше злости:

– То есть ради чужих детей ты готов пожертвовать собой?!

Он моргнул и, едва шевеля побелевшими от пыли губами, тихо сказал:

– Опять ты на меня злишься.

– Да что ж ты какой дурак!!!

Я с горечью припала к его груди и стиснула в объятиях, непозволительно сильно обхватив за шею раненного, но живого… отца.

– Что там происходит? – шёпотом спросил кто-то из друзей.

– Обнимаются, – поделился наблюдением Золин.

– Без нас?! – возмутился Тодд.

Прошло буквально несколько секунд, как ребята избавились от крупной плиты, отделяющей нас от них (о которую я и стукнулась головой), а потом пристроились рядом.

Золин обнял меня с правого бока, Дина любвеобильно обхватила и меня и Алана с левого. Со спины к Алану прижалась Джен. На меня навалился Тодд. Золин схватил гордую Дарину и заставил присоединиться к групповым объятиям.

– Какие же вы все… – с трудом начала говорить я, зажатая в тиски со всех сторон.

– Тупые? – подсказал Золин.

– Идиоты? – предположил Тодд.

– Бесим тебя? – вздохнула Дина.

– … самые лучшие, – закончила я тихо.