В первый раз, когда мы проходили через его спальню, я толком-то ее и не осмотрела. А теперь я вишу вниз головой, однако мгновение спустя меня бросают на кровать и переворачивают на спину. Мои груди покачиваются, и я поднимаю глаза и вижу над огромной кроватью великолепную резную деревянную арку.

— Ух-ты. Ты и правда очень крут во всем, что делаешь, да?

Испустив рык, он хватает меня за лодыжку и тянет обратно к краю кровати.

— Вставай на четвереньки, Волчонок.

Кивнув головой, я делаю, как он приказывает, представив ему свою задницу, тогда как локтями опускаюсь на простыни.

Как только моя задница поднята вверх, его ладонь накрывает мою киску и сжимает ее. При этом собственническом прикосновении из моего горла вырывается стон.

— Ты снова промокла, детка. У тебя на уме порка, которая тебя ждет?

Я мотаю головой.

— Мне… мне вообще-то не по душе боль.

— Просто принадлежать хозяину, да?

Я молчу, потому что это сложно объяснить тому, кто не является волком. Нет ощущения более прекрасного, чем принадлежать своему альфе. Но мои отношения с моим последним альфой пошли наперекосяк, а в местной стае я не чувствую себя, как дома. На самом деле, позволив Ченсу командовать мной и так обращаться — я впервые чувствую себя по-настоящему дома с тех пор, как покинула Калифорнию.

— Наверное, мне лучше отшлепать тебе сейчас, — говорит он, словно пытаясь определить мое настроение.

— Если хочешь.

— Я не собираюсь причинять тебе серьезную боль, но любая… моя женщина должна знать, кто ее хозяин.

Да это же волшебные слова. Кивнув, я опускаюсь головой на одеяло, готовая принять наказание, чтобы могла бы стать его. Целиком и полностью его, хотя бы только на сегодня.

Он большой ладонью с шумом хлопает по моей ягодице, и этот звук поражает меня больше, чем боль.

— Один. — Я толкаюсь на встречу каждому шлепку его руки, принимая их как свой долг. Это не слишком сильные удары, но их достаточно, чтобы у меня стало покалывать кожу, когда он, наконец-то, отсчитывает. — Десять. Чувствуешь себя подобающе наказанной, Волчонок?

Я обдумываю свой ответ. «Наказанная», пожалуй, не совсем верное слово. Скорее, «возбужденная». Совсем не из-за порки, а из-за того, что у него все под полным и абсолютным контролем. Я принимаюсь покачивать к нему своей горящей, только что отшлепанной задницей.

— Может понадобиться больше доказательств того, что я твоя.

— Правда? — рука запутывается в мои мокрые волосы, и он наматывает их себе на руку. Я хнычу, потому что, Господи, как же я обожаю, когда тянут за волосы. Ничто другое не приводит меня к покорности столь быстро.