Каждым следующим поцелуем, что я дарил ей в ответ, каждым моим прикосновением, которым ласкал ее — я приговорил Нилу к гораздо худшему кошмару, чем выплата долга. И все почему? Потому что я был гребаный слабаком. Слабак. Слабак.

«Но у тебя есть сегодняшний день».

Я спланировал нашу сегодняшнюю встречу — вот насколько я стал одержим этой женщиной.

«Кто-то» пролил какую-то липкую жидкость на жесткий диск системы безопасности; новую деталь необходимо было заказать перед тем, как камеры слежения в апартаментах Уивер будут в исправном состоянии.

Я прикинул, что через два-три дня все будет замено.

Таким образом, у меня есть два или три дня, чтобы суметь как можно больше насладиться ее телом, прежде чем все резко прекратить и забыть обо всем, что тут произошло.

— Поцелуй меня, — проговорила она, и ее темные глаза заблестели вожделением.

Мой уголок губ приподнялся в улыбке.

— Не эти ли два слова привели нас к этой неразберихе?

Она схватила меня за переднюю часть рубашки, и ее умелые изящные пальцы в рекордный срок справились со всеми пуговицами.

Моя голова откинулась назад, когда я ощутил прикосновения ее крошечных ладоней на моей груди, затем она скользнула ими по спине.

Она притянула меня ближе к себе, запечатлев сладкий и дразнящий поцелуй на моих губах.

Когда я ощутил ее вкус, я был разрушен в который раз сегодня.

Я не мог ничего с этим поделать.

Она была долбаным наркотиком.

Хватая ее за бриллиантовый воротник, я с силой оттолкнул ее от себя. С коленей она упала на спину и перед тем, как откинулась на кровать, она успела оцарапать мою грудь. В тот момент, когда ее ноги расдвинулись чуть шире, я набросился на нее.

Я больше не мог сопротивляться ее чарам — это было бесполезно.

Срывая рубашку со своих плеч, я стал коленями на кровать и подтянул ее за бедра, подминая под себя. Прижимаясь к ней, мы вдвоем вздрогнули от удовольствия.

Ее живот вздрагивал, словно у умирающего создания; в то время как ее сердце билось так громко, оно пыталось угнаться за ударами моего собственного сердца.