Я с недоверием и даже разочарованием слушала мужчину. Да-а-а, оказывается, желчи полно не только у Феди!

– Неважно как: один или с помощью – но он это сделал. Больше никто. Остальные лекари руки опустили уже через год-два. Зарецкий пять лет бился, но нашёл лечение! – я вскинула руку, видя, что Воронцов собирается спорить дальше. – Довольно, Артём! Если тебе не нравится человек, это не повод поливать его грязью.

– Да я…

– Я прекрасно помню, как ты восхищённо отзывался о Зарецком в начале нашего знакомства. Ушлёпком он точно не был!

Артём закатил глаза. И я взяла его за руку.

– Может быть, я слабая магиня, но не совсем дура. И вижу, чего стоят люди рядом со мной. Я ценю Федю и ценю тебя за то, что вы сделали для нас с дочерью, – посмотрела ему в глаза. – Артём, я понимаю тебя, хотя не давала повода для ревности. Обещаю, если Федя продолжит ухаживания, я прекращу дружбу с ним. Но просто так, в угоду тебе, хлопать перед ним дверью не буду.

В тот вечер Воронцов быстро ушёл, даже от ужина отказался. Но я не жалела о сказанном. В моей незавидной жизни как магини Воздуха было мало привилегий. Одна из них – право самой решать, с кем общаться и дружить. Отказываться от него я не собиралась. Когда-то я выбрала, с кем мне жить, и не пожалела, что из отцовского дома перебралась к бабушке. Не так давно я сама решила дружить с Ирой Беганской – сильной магиней, хотя были опасения, что меня сделают фоном для более красивой и популярной подруги. Но я рискнула и не пожалела. Этой осенью, вопреки всем и всему, я удочерила Лину – обычную девочку – и обрела величайшее счастье. Вот и сейчас интуиция твердила, что не стоит опасаться Зарецкого. Он может язвить, троллить, но не причинит вреда ни мне, ни Линнель.

– Мне показалось, мадж Воронцов ушёл недовольным? – осторожно поинтересовалась Мила, заглядывая ко мне через некоторое время.

Я немного виновато улыбнулась тигрице:

– Мадж Воронцов должен понять, что в отношениях нужно учитывать интересы обеих сторон, а не только свои.