– Она вообще ничего не говорила?
– Нет. Малышка очень боится. Прячется. А когда её трогает кто-то, кроме меня, воет, как зверь.
В глазах женщины была жалость, но коснуться девочки она не решилась. Видела, что крошечка напряжена и прячется под моими руками.
– Понять бы, откуда она! Внешность наша, европейская. Кожа очень светлая, значит, на юге не жила. Но всё равно это огромное количество вариантов, – Нина говорила достаточно громко, чтобы её слышали коллеги. – На вид ребёнку года четыре, может быть, пять, – перехватив мой недоверчивый взгляд, пояснила: – Девочка измождённая, поэтому выглядит младше. Должна уже говорить… Дарья, попробуйте! Поспрашивайте её о чём-нибудь!
Я пробовала, но бесполезно. Малышка молчала. Женщина тоже говорила и, по-моему, не на одном языке. Безрезультатно. Девочка закрылась. Я это почувствовала кожей. Посмотрела на Нину и покачала головой.
– Она ничего не скажет.
Женщина кивнула.
– Вижу, – она переглянулась со своими коллегами. – Возможно, девочка немая. Не от рождения, а вследствие травмы, сильного шока… Остаётся призрак.
Светлые стражи посмотрели на магов.
– Призрак очень сильный и злой, – предупредил Мостовский.