— Я не-на-ви-жу, — произнесла она сквозь слезы, — когда мы ссоримся.
— Ничего страшного, — сказал он и поцеловал ее волосы. — Мы больше никогда не будем ссориться. Мы поговорим об этом позже, моя дорогая, когда ты немного успокоишься.
— Я сожалею, что ударила тебя. Ты ненавидишь меня?
— Нет, любовь моя.
Он погладил ее волосы и улыбнулся. Теперь это была его Лайза — сварливая снаружи и покорная изнутри. Он держал ее в руках, пока она не перестала плакать и не уснула. Естественно, она была утомлена этой ссорой, но теперь он был абсолютно уверен, что она поймет все разумные доводы, так как она узнала пределы его терпения. Теперь она выслушает его, и ему наконец можно будет расстаться со своим страхом потерять ее.
Ночь прошла очень быстро для Джослина. Все это время он держал ее в своих руках, был рядом с ней, и никто из слуг не посмел напомнить ему о том, что следует отправиться в свою комнату и переодеться. Утром он проснулся, когда Лайза еще спала. Не желая беспокоить ее, он пошел в свою комнату. Затем он помылся, переоделся и позавтракал.
Ему очень хотелось навестить Лайзу, но он решил не тревожить ее и дать ей хорошо выспаться. Через некоторое время он заехал за Ником, чтобы вместе отправиться на лошадях вокруг поместья. Ник с удовольствием согласился на эту прогулку, поскольку он совсем недавно купил нового скакуна по кличке Тароубред и страстно желал побыстрее испытать его в деле. Они пронеслись галопом по зеленым лугам и выехали на любимую дорогу Джослина, пролегавшую по лесному массиву. Ближе к полудню они скакали по живописной тропинке мимо старых ветвистых деревьев.
Ник скакал рядом с Джослином и похлопал по шее его скакуна.
— Ты сегодня в хорошем настроении, дружище. Вчера ты выглядел, как Оберон после битвы с Титанией.
— О Господи, неужели ты читал «Сон в летнюю ночь»?
Ник хитро улыбнулся ему, приложил руку к груди и процитировал несколько строк, пока они ехали под густым грабом: