— Лиз, — продолжает звать Макс. — Ты же не вены там резала?

— Что?! — от неожиданности я подскакиваю на кровати. Макс не шутит, это я по голосу слышала. Попыталась включить торшер, стоящий у кровати, и сама же застонала. Руку было больно. Ах да, бинт, рана, порез.

Максим сам зажигает верхний свет, от чего я недовольно морщусь. Зато тень, наконец-то, обретает конкретные очертания. Ребров стоит на «кухне», скрестив руки на груди. Должно быть, приехал ко мне сразу после свадьбы, ибо до сих пор был одет в костюм-тройку, правда, галстук и пиджак он снял, а жилет был расстёгнут.

На целых пол головы ниже Кирсанова, он всегда смотрелся значительно солиднее вечно взлохмоченного брата. Артур «брал» людей своим безудержным обаянием, а Макс — обстоятельностью и надёжностью.

Серо-зелёные глаза, смотрящие на меня с тревогой и укором, сначала блуждают по моему лицу, а потом упираются в мои голые ноги.

Чёрт, на мне же кроме полотенца ничего.

— Не смотри, — бросаю я ему, и, натянув посильнее полотенце на зад, спешу скрыться в ванной. Здесь творится настоящий пиздец. Весь пол, раковина, края душевой кабины оказываются уделанными моей кровью. И это не считая мокрой одежды и разбитого зеркала. Да, представляю, что подумал Максим, увидев всю эту красоту. Реально всё выглядит так, будто кто-то пал здесь смертью… мокрых.

Памятуя о возможных осколках, стараюсь не наступать босыми ногами на центр комнаты. Переоделась в халат, висевший здесь же на крючке. Оставалось только разодрать спутавшиеся после душа волосы, это занимает достаточно много сил и времени, ведь приходится действовать одной рукой.

К тому времени, как я появляюсь на «кухне», Макс уже успел заварить чай и даже налить мне в большую кружку чего-то до безумия ароматного и вкусного. У меня в кухонном шкафу валялась целая куча разных пакетиков, коробочек, мешочков с чаями — на каждый праздник кто-нибудь дарил мне очередной набор. Но поскольку в квартире меня не бывало, чай так и складывался в шкафчик над плитой, оставаясь невостребованным.

Я села на высокий стул напротив ночного гостя и потянулась здоровой рукой к кружке. Зато сам Ребров перехватил мою левую руку и внимательно рассматривал ладонь, наспех перемотанную бинтом. Видимо до последнего боялся, что я всё-таки вены резала.

— На осколок наткнулась, — попыталась я успокоить его. Но Макс всё равно с недовольством посмотрел на руку и даже аккуратно провёл пальцами по тому месту, где сквозь бинт выступала засохшая кровь.

— Тебе к врачу надо, — сухо замечает он. Попыталась возразить, но друг продолжил свою отповедь. — Завтра захочешь бинт отодрать, опять кровь пойдёт. Судя по тому, что я видел в ванной, тут надо зашивать.