— Пусть другие работают! — закапризничала я, чем нехило так рассмешила Бодлера.

Я надулась и отвернулась в другую сторону, потирая свой объёмный живот. Ничего не могла поделать со своим настроением. Но оно скакало по пятьсот раз на дню, на что Ваня мудро заявлял, что это я тренирую его нервы, справляться сразу с двумя женщинами в доме.

Димка с интересом поглядывал на мой живот после чего поинтересовался:

— Долго ещё ждать?

— Недели четыре, но может быть и раньше, больно уж у дочки характер напористый получился.



— Ну, так есть в кого, — усмехнулся друг.

— А вот не надо тут намёков! Нормальный у меня характер!

— А я что спорю! И у дочери твоей он будет замечательный. Вы смотрите, хорошо её там воспитывайте, мне на ней лет через двадцать ещё жениться.

Я прыснула.

— Ты только Ваньке об этом не скажи! Он нас с тобой сразу… того.

— Что не скажи? — раздался рядом голос Чемезова. Он обогнул наш столик, и встал за моей спиной. Впрочем, не забыв при этом протянуть руку Бодлеру, которую тот с готовностью пожал.

— Да так, наши личные тайны, — хмыкнул Дима.

Ваня выжидающе посмотрел на меня:

— Мне стоит переживать?

— Ничуть, — махнула я рукой и невинно захлопала ресницами.

Ваня наклонился ко мне и очень по-хозяйски поцеловал, явно демонстрируя Бодлеру кто тут чей муж. После чего погладил меня по щеке.

— Потерпишь ещё минут пятнадцать? Я попытаюсь спасти Гинберга от коготков Давыденко, и домой поедем.

Я послушно кивнула. И Ванька направился в сторону обозначенной парочки.