Врач не дал нам продолжить разговор, он щебетал вокруг меня проверяя какие-то показатели и вводя мне что-то в вену. Из их разговора я понял, что лежу здесь не день и не два, что я получил сильный удар головой, но активно иду на поправку, что не все мои кости еще срослись. Теперь понятно откуда такая боль. Правда с его слов я должен многое не помнить, но я все помню, точнее уже вспомнил, вообще все. И у меня есть много вопросов, но я не успел их задать, я снова открыл глаза лишь когда палата погрузилась в темноту, похоже он вколол мне снотворное.
− Пожалуйста, прекрати. − хоть боль некуда не делась, но стала куда слабее, а может я просто стал к ней привыкать. Мне стало лучше. Сейчас меня не раздражает свет или громкие звуки, сейчас я могу полноценно слышать все происходящее вокруг меня и формулировать достаточно длинные предложения, правда о выписке речи еще не идет. − Ты не виноват, Винцент. − я никогда не видел друга таким, никогда, даже после похорон он держался и пытался шутить, а сейчас… − Это просто обстоятельства, просто несчастный случай. − его рука сломана, но в целом он отделался легкими ушибами и ему не обязательно торчать в больнице. Все эти дни он не решался прийти ко мне. − Пожалуйста, хватит.
− Вильям, я идиот, полнейший, моральный урод. − похоже мои слова на него не действовали. − Нет, это не обстоятельства, это моя тупость. Я отвлекся, я пропустил момент, а все из-за моего эгоизма, из-за моего идиотского и необоснованного желания. Я понял, как был не прав, понял какую ошибку пытался совершить. Я клянусь тебе, я больше никогда не позволю тебе усомниться в нашей дружбе!
− Боже, какие пламенные речи! − Марк, на сколько я знаю, его не было в стране, я рад его видеть. − Я рад, что ты очнулся! − он пожал мне руку. − Представляешь и все вот это пришлось выслушивать Сашке неделю точно. − он рассказал Саше? Точно идиот!
Саша, мне рассказали, что она приходила каждый день, старалась сидеть как можно дольше, разговаривала со мной, читала мне книги, помогала ухаживать. За эти дни моего сознания я так и не решился на разговор, точнее она не позволяла его начать, стоило мне хоть как-то заикнутся о прошлом, как она просила пока закрыть эту тему. Не знаю, что осознал Винцент, но я в очередной раз убедился, что люблю эту девушку, люблю только ее, люблю до безумия.
− Добрый день! − парни тут же замолчали, смех прекратился, они напряглись. Отец всегда вызывал у них такую реакцию, я удивлен видеть его, думал, что не явится. Я спрашивал у Саши, спрашивал у мамы, просил рассказать мне все, что происходило в их жизни пока я был в отключке, но слышал лишь одно: «Все было замечательно, тебе не о чем переживать!». И если из уст Саши это звучало, как обыкновенные слова, но из уст мамы это звучало, как лицемерное успокоение. Я знаю свою семью, я помню разговор с отцом, и я не поверю, что бы он не воспользовался случаем и не устроил что-то, вот только говорить я хотел именно с ним, и похоже случай представился. − Не оставите нас? − подозрительно мягкий голос. − Ты наконец-то пришел в себя. − мужчина прошел в палату и занял место Винцента.