— Он стоит ровно, не дёргайся.

— Нет, он движется! Я упаду!

Мэтт опустил руки и покрутил плечами. Очевидно, они у него затекли. У Риты тоже, но она стоически продолжила снимать занавеску крючок за крючком. В очередной раз переступила с ноги на ногу, стул под ней чуть качнулся. Совсем немного, но этого хватило. Рита пошатнулась и быстро расставила руки в стороны, чтобы удержать равновесие. Она с ужасом уставилась вниз, на стул, стол под ним, и пол.

— Если рухну и убьюсь, скажешь маме, что я её любила, — она подняла взгляд на Мэтта, с интересом изучающего всю башню. — Почему у тебя не качается?

Он задумчиво вздёрнул одну бровь

— Потому что под тобой кривой пол?

О, ну конечно! Отличное объяснение! Рита уперла кулаки в бёдра.

— Хочешь сказать, что я отвалила бешеные деньги за кривой пол?!

— Это не я, это пол, — он флегматично указал подбородком куда-то в район ножек стола. — Не двигайся. Я сейчас закончу с этой половиной и подстрахую тебя.

Он еще раз повёл плечами, покачал головой, разминая шею, и мышцы на ней ярко обрисовались сначала с одной стороны, потом с другой. Рита послушно замерла. Мэтт вздохнул, поднял руки и продолжил ловко снимать петли с крючков.

Вообще-то это похоже на какой-то плохой анекдот.

Утром мама заявила, что занавески в ужасном состоянии и их пора сдать в прачечную. Срочно.

— Я больше не могу спать, глядя на эти пылесборники! Подумай, чем дышит твой отец! Ему нужен хороший воздух, а не пыль с тряпок!

Рита не стала говорить, что дома в Индии висит и лежит еще больше тряпок, и вряд ли их кто-то снимает чаще, чем раз в год. Проще было пообещать, что она обязательно займется этим, но позже, ведь родителям осталось переночевать «в пыли» всего одну ночь. Однако… маму это не устроило.

— Нет, я отказываюсь там спать. Мы сходим погуляем, а ты займись занавесками. Это недолго, ты молодая и быстрая. Мэттью тебе поможет. Правда, Мэттью? — и она вопросительно посмотрела на ошарашенного Мэтта.

Тот медленно кивнул.

Но даже тогда Рита не восприняла всё всерьез.

Однако…

Вот она стоит на шатающемся стуле. А стул стоит на столе. Зачем? Просто потому, что маме захотелось? Она превзошла себя в искусстве манипулировать людьми. Из благих побуждений, конечно. Ясно, как день, что ей всего лишь нужно было закрыть дочь и Мэтта в одной комнате, и Мэтт это тоже понимает, но послушно влез на еще один стол и стул и, задрав руки, освобождает петли от крючков. Фантастика. Что мама с ним сделала? Подсыпала что-то в завтрак?

Половина занавески тяжелой волной упала на пол. Мэтт со стоном уронил руки, мелко потряс ими.