Вздыхая, он вышел из школьного здания.

— Ты куда? — окликнул его Санёк.

— Туда! — махнул рукой Егор. — Природа зовет.

Санёк непонимающе почесал голову и проследил, как под покровом темноты друг углубляется в лесопосадку.

— Во дает, совсем деревня! С рюкзаком?

Между тем деревня прошел еще метров сто, подбирая по пути сухой валежник. Придя на место, снял со спины рюкзак, вытащил спички, газету, наломал мелких палочек и принялся разжигать костер.

Спустя полчаса Егор сидел возле затухающего костра и в свете луны переворачивал в углях пекущуюся картошку. За этим занятием его и застал неожиданный треск и тоненький женский возглас:

— О-ой!

Любитель уединения нехотя поднялся и посмотрел в ту сторону, откуда вздыхали и ойкали.

— Выходи уже, — разрешил он.

— Извините, — пробормотала девушка, делая шаг навстречу. — Просто стояла, на огонь глядела, пе-переступила и в яму попала. Вас же Егором зовут?

Он кивнул и мельком взглянул на девицу. Видел уже. Из этих, педагогов. Невысокая, худенькая, личико удлиненное, носик точеный, глаза голубые и волосы белыми спиральками вокруг головы. Смешно торчат, как у африканцев. На одуванчик похожа. Дунешь и…

— А меня Паулиной. Линой можно.

Одуванчик робко приближалась к костру.

— Картошку будешь? — глухо спросил Егор, старательно размешивая угли палкой.

Он обреченно вздохнул, привстал и аккуратно разложил спальник. Место хватало для двоих, но Егор сел на самый край, решив лишний раз не поворачиваться в сторону одуванчика.

Чтобы занять руки, выкатил из углей средних размеров картофелину, погонял рядом с кострищем и пододвинул Лине.

— Чай в термосе.

Она протянула руку, а он краем глаза проследил за движением тонких пальцев, разламывающих картошку, скользнул выше и увидел, с каким удовольствием одуванчик вдыхает аромат печеной картошки. Даже зажмурилась от удовольствия, а он засмотрелся, изучая тонкие черты необычного лица.

За этим занятием она его и поймала.