Он громко хмыкнул, на что Хадалис не задержался с укоризненным пожеланием нам обоим перестать шуметь.

— Ты любишь его да? Граз’зта.

Неожиданный вопрос в лоб обескуражил. И даже не своей прямой, а ответом, который щелкнул в голове со скоростью молнии. И обескуражил меня саму.

— Конечно люблю, — насупилась я и быстро, пока тема не скатилась в еще большие откровения, пресекла: — И считай, что это последнее проявление моей слабости, Принц.

Кстати, а буду-ка я звать его Принцем, а то непорядок — у одного Тана нет прозвища.

— Все будет хорошо, Маа’шалин, — сказал Тан вдогонку, когда я ковыляла в сторону спальника.

Честно сказать, это были просто слова, но именно в них я нуждалась больше всего. В самом деле, все будет хорошо, ведь у нас есть цель и план, который мы уже начали воплощать в жизнь. А остальное…

Время покажет.

На следующий день мы выехали с первыми лучами солнца. И лишь пару раз останавливались на привал, чтобы перекусить и дать отдых лошадям. Хотя, признаться, кони выглядели куда более бодрыми, чем я. Конечно, я не Принцесса на горошине, но и к походной жизни не привычна, так что спать на твердой земле — между прочим, даже без травы! — оказалось тем еще «удовольствием». Знаете выражение «чувствовать себя старым ведром»? Так вот, это обо мне.

Когда солнце начало клонится к горизонту, мы, наконец, приблизились к границе Пустоши. Тану и Хадалису даже не пришлось об этом говорить, таким разительным был переход. Вот так, все познается в сравнении: рядом с выжженной черной землей, над которой поднимался густой сизый пар, а в воздухе кружились черны тучи странных крылатых тварей, красная долина за нашими спинами больше не казалась такой уж непривлекательной.

— А вот и эскорт, — выдохнул Хадалис.

Я проследила за его взглядом, но еще долго не видела ничего, кроме дыма и взметающихся в воздух хлопьев пепла. Но прошло немного времени — и я увидела их.

Всадников.

— Эммм… Так должно быть? — переспросила я, чувствуя неприятный холок между лопатками. — Имею в виду: это нормально, что на нас идет целая армия?

— Когда речь идет о Мрачной песне, Маа’шалин, о нормальности лучше не упоминать. У этих людей слишком извращенное представление обо всем, а в особенности о гостеприимстве.

Не очень меня порадовало такое предупреждение. И тревога нарастала все сильнее. А что если с нами вообще не захотят разговаривать, а сразу того — на шашлыки? Мои мужчины, конечно, выглядят воинственно и кровожадно, но от этого у них не отрасли дополнительные руки, чтобы держать оружие.

— Договариваемся так, Маа’шалин, — предупредил Тан, — я говорю — ты молчишь.