Дышать стало немного легче. Не совсем та реакция, которую я представляла, но это лучше, чем расчетливое победное ликование.

— Все будет хорошо, — убежденно и спокойно сказала я.

— Я буду надеяться, что именно так и будет, и сделаю со своей стороны все, чтобы именно так и было.

Супруг кладет меня на кровать, и смотрит на меня, смотрит, смотрит. Словно впервые видит и запоминает каждую черту.

— На самом деле ведь много и не надо. Любовь — самый главное условие для успешной беременности, — отмечаю я осторожно. — Ты… смог бы меня полюбить? Причем очень сильно.

Затаила дыхание.

Кретор хитро прищурился, из его глаз ушла напряженность. Обнял осторожно.

— Дорогая жена, если бы не смог, я бы так не упорствовал в женитьбе, консумации и твоем поиске после похищения. Ведь веления судьбы можно по разному исполнять. И главное ее пожелание — свадьбу, я уже все равно исполнил.

Хм, даже так.

— Ксана.

— М-м?

— К тебе такой же вопрос. Я хочу знать все твои чувства. Ты огорчена? Зла? Страшно?

— Как ни странно, но сейчас я более чем спокойна, — положила голову на плечо мужа и блаженно зажмурилась. — Даже больше скажу. Мне хорошо. А детей и вовсе уже безумно люблю. Меня накрывает огромной волной нежности только от одной мысли о них.

Расслабившийся было Кретор, вновь напрягся. Находясь в его объятиях, я чувствую, как он буквально закаменел.

— Дети, дорогая?

— Угу. Двойня, дорогой.

Кретор долго и задумчиво молчит.

Не тороплю супруга. Для меня это тоже был шок. Но потом все же не выдерживаю:

— Про это разве не было в твоем пророчестве?

— Пророчество было не о детях, а в принципе о браке. Сразу двое. Ксана, это почти нереально. В моем роду двойня еще ни разу не смогла появиться на свет. Я не хочу об этом говорить, но… будет лучше так не рисковать. Мы попробуем еще, но когда-нибудь потом, позже. И не двойню. Я вызову сюда лекаря, он все сделает быстро и безболезненно.