Моя грудь горела, а пересохший рот жаждал воды. Поражение

заставило меня вновь остро ощутить раны на спине от того, что меня тащили

через город, боль в ребрах от бесконечных пинков в подземелье и боль на

шее в том месте, где давила петля. Но ни одна из моих мук не шла ни в какое

сравнение с тем ужасом, который охватил меня, когда я увидел Джулиану во

власти Эдгара. Боль была почти такой же сильной, как и та, что я испытал в

начале недели, когда увидел ее привязанной к столбу.

– Не останавливайтесь! – воскликнула она. – Сражайтесь насмерть!

Эдгар дернул ее за волосы так сильно, что на ее глаза навернулись

слезы. Я шагнул вперед, мое тело напряглось, а пальцы с силой сжали мечи.

Ее большие карие глаза умоляли меня продолжать борьбу, победить лорда

Уэссекса раз и навсегда, даже если ей придется умереть. Эта просьба в ее

глазах сильно поразила меня. Если я отдам свой меч и перестану сражаться, лорд Уэссекс все равно убьет нас всех. Он сожжет Джулиану на костре, как и

планировал вначале, а потом четвертует меня. Но если я соберу людей и

заставлю их идти вперед, не обращая внимания на Уэссекса, Эдгара и

Джулиану, то у нас еще есть шанс победить. Как и тогда, когда ее привязали

к столбу, она готова была умереть. Готова была пожертвовать своей жизнью, чтобы ее народ мог вернуть себе свободу, в которой они отчаянно

нуждались.

Ужас ситуации обрушился на меня, перекрывая способность дышать.