Гнев распирал Широ. Он шагнул к Юки, встав вплотную к нему, и выкрикнул ему прямо в лицо:

- Ты поддался!!!

Юки отпрянул.

- Что?.. Вовсе нет!

- Нет, ты сделал это нарочно! – С этими словами Широ выронил меч, размахнулся и влепил Юки пощёчину.

В додзё сразу стало очень тихо. Остальные ученики прекратили тренироваться и растерянно уставились на Широ и Юки. Мицуёри-сэнсей открыл рот, да так и не закрыл.

На Юки было жалко взглянуть. Он как-то съёжился, осунулся, его лицо смертельно побледнело, а на левой щеке полыхало красное пятно. Широ вызывающе смотрел на него.

- Прошу меня… простить… - дрожащим голосом пробормотал Юки и упал перед Широ на колени.

- И не подумаю! – Широ всё ещё трясло.

- Я виноват. Простите мне моё недостойное поведение, - еле слышно бормотал Юки. – Пожалуйста, позвольте мне умереть.

- Что?.. С какой стати!

- Я не справился со своими обязанностями. Я плохой слуга. Прошу вас, я должен совершить сэппуку. Разрешите мне.

- И не подумаю! – Заявил Широ. – А кто, интересно, будет мне служить, если ты умрёшь?

Юки замолчал. Через несколько минут он выпрямился и нерешительно взглянул на учителя. Тот кивнул. Тогда Юки быстро поклонился и выбежал из додзё, забыв даже прихватить свою накидку. После его ухода все взоры обратились к Широ.

- Что ж, - ровным голосом сказал Мицуёри-сэнсей, - продолжим тренировку. Йомэй-кун, тебе придётся ещё потрудиться, прежде чем получить настоящий меч.

Широ не отличался отходчивым нравом. Решив, что Юки, поддавшись слабому противнику, хотел прилюдно его унизить, он пообещал сам себе, что отныне не будет ни говорить, ни смотреть на Юки. Однако, когда вечером того же дня Юки не пришёл ночевать в его комнату, Широ обнаружил, что спать одному ему довольно неуютно.

Юки не пришёл и следующим вечером, и через день, и через два дня. Уроки музыки и всего остального они по-прежнему посещали вместе, но в додзё Юки больше не появлялся. Никто не интересовался его отсутствием, никто не спрашивал, когда же Юки вернётся в школу, и постепенно Широ начал думать, что учителя и ученики вовсе забыли про Юки. А ведь он был одним из первых!

В течение последующих десяти дней все ученики, кроме Широ и толстого сына Цунэхиса, получили право сражаться настоящими мечами. Отстающих учеников пришлось поставить в пару, и тут выяснилось, что Широ начал драться ещё хуже последнего ученика. Он совсем не старался. Учитель Мицуёри не делал ему никаких замечаний и относился так же ровно, как и ко всем остальным.

Вскоре тоска совсем изгрызла Широ. То, что он, оказывается, успел так привязаться к Юки, стало для него откровением. Со временем злость в нём начала гаснуть, уступая место другому ощущению – пока ещё неосознанному чувству вины.