Я чуть не поперхнулась от услышанного: он просил? Не требовал, а просил?

— Даму проводил до дома, напросился на чай. Ты же сейчас уходишь, не так ли? — Рома улыбнулся в свои тридцать два. Он не просто не боялся Волкова, наоборот, даже ехидничал и насмехался.

Назар ничего не ответил ему, чему я сильно удивилась. Бывший муж нахмурился и пошел на выход. Когда он поравнялся со мной, поймала на себе его взгляд: растерянный и полный непонимания. Он даже не попрощался, ушел молча. Я не понимала, чем вызвано такое поведение. Точнее догадалась, что оно вызвано Боно, но не понимала, почему.

— Он просил тебя не приближаться ко мне? — Спросила, когда Назар покинул дом.

— С первого раза, как я подошел к тебе. Точнее, окатил, — Ромка подмигнул Уле, которая сразу смущенно отвернулась к матери.

— А ты что?

— А что я? Я не твои бойфренды, которые боятся одной фамилии твоего ненаглядного и сбегают после первого разговора с ним.

Видя, что я смотрю на него непонимающе, Рома сделал изумленное лицо:

— А ты что, не в курсе? Он никого к тебе не подпускает и тебя не трогают, потому что ты у него под крылом. Что ты на меня так смотришь? За тобой же охрана его мотается, ты не в курсе?

Я молчала. Не знала, что бывший следит за моей личной жизнью. А я-то думала… Теперь понятно, почему от меня все сбегали. Волков постарался. На что он рассчитывал? Что пока Уле не исполнится 18, я буду вести монашеский образ жизни? Внутри начала нарастать злоба. Мне определенно следует побеседовать с отцом своей дочери, чтобы расставить все точки над "и". Боно увидел, что мое лицо мрачнеет и решил перевести диалог в другое русло, показывая на заварочный чайник.

— Откуда ты знаешь Назара? — я спросила, усаживая дочь на колени и наблюдая за тем, как Роман хозяйничал на кухне.

— Познакомились давно, — ответил Боно, расставляя чай на столе. Он вел себя непринужденно, словно всю жизнь жил в этом доме.

— При обстоятельствах? — я продолжала допрос.

— Ты прямо-таки опытный следак, Камила, — хмыкнул Рома. — Шрам у него на лице видела?

— Конечно.

— Это мой подарок ему, в паре с его не совсем полноценной мимикой, — отпив чай, пояснил Боно, — хотя, раньше было намного хуже. Сейчас этого уже почти не заметно. Процедурки, наверное, помогли.

Я потрясенно молчала, переваривая информацию. Назар никогда не рассказывал о том, при каких обстоятельствах получил этот шрам, да и я не спрашивала. И сейчас, слушая Боно, не знала, как реагировать. Услышанное ввело меня в ступор.

— Я его посадил, Камила. За убийство первой жены. За жестокое убийство, заметь, — пристально посмотрел на меня Боно, заставляя поежиться. Взгляд стал серьезным и потемнел. Он не шутил.