Поймав недоуменный взгляд, прохрипел:

— Нельзя кончать, я пока что не разрешал тебе.

Снова набросился на ее сладкие губы, которыми никак не мог насытиться. Они были слаще меда, сравнимы с наркотиком, без которого начинается ломка. Заводился еще сильнее, видя, как девушка пытается прижаться к нему сильнее, чтобы получить отложенную разрядку. Не даст он ей пока что кончить, еще не время.

Нарочито целовал нежно, неторопливо, зля и раззадоривая. Запретный плод всегда сладок, и он знал об этом. Только когда почувствовал, что девушка принимает его правила и ловит темп, сам нетерпеливо расстегнул брюки, вытаскивая каменный член и грубо вошел в нее, замирая на мгновение. Не сдержал стона от того, как сильно сжала его своими мышцами. Он слишком возбужден. Самому продержаться бы, чтобы не опозориться, как подростку-девственнику.

Толкнулся бедрами, двигаясь внутри нее, наслаждаясь тем, какая она горячая и узкая. Волна возбуждения пробежала по позвоночнику, вынуждая сгорать от желания и терять последние частички рассудка. Назар опять впился в мягкие губы, очерчивая их контур языком, грубо вминая девушку в автомобиль.

— Назар, — простонала его имя, от чего мужчина замер внутри нее, — я хочу кончить, прекрати мучить. Она готова была расплакаться от досады.

— Попроси, — прошептал ей, подобно змею-искусителю, хотя сам был уже на грани.

— Изверг… — всхлипнула от очередного толчка.

— Я жду, — перекатывая соски между пальцев, продолжал издеваться мужчина.

— Разреши мне, пожалуйста, кончить, — дрожащим голосом пролепетала. Сдалась, девочка. Устала.

Назар только и ждал ее просьбы, после которой начал яростно работать бедрами, приближаясь к своей разрядке.

— Кончай, давай, девочка, кончай, — прямо в губы прошептал, в последний раз толкаясь в ней и замирая. Закусил ее губу, чувствуя, как его накрывает оргазм и следом девушка начинает тоже биться в судорогах. То, как ее влагалище начинает сокращаться, массажируя член, доставляет куда больше удовольствия, чем его личный экстаз. Ему нравилось наблюдать за тем, как она кончала, как розовели ее щеки и какая она беззащитная в этот момент.

Больше всего он ценил в ней искренность, даже в сексе. Это не сравнить с другими девушками, которых он грубо имел пачками, получая то, что хотел. Ни одну партнершу не чувствовал так, как Камилу. Себя так не чувствовал, находясь рядом. Прошло четыре года, а он до сих пор помнил каждый изгиб ее тела, запах, который въелся в ноздри и не отпускал ни на миг. Все эти дни прошли в поисках непонятного ощущения, которого ранее не испытывал. Менял девушек, как перчатки. Были разные: блондинки, брюнетки, рыжие. Опытные и нет. Но ни с одной из них не было, того что с Камилой. И до сих пор не мог понять, что в ней такого. Чем его так зацепила эта бестия — тайна. Возможно, она просто научила его любить.