— Ты никогда, слышишь никогда больше её не увидишь!

Он швыряет телефон, сжимает ладонями голову и его начинает трясти.

— Милый, — мать присаживается перед ним, осторожно касаясь плеча.

— Я убью его! — гневно повторяет он несколько раз. — Дэвид, муж Эмили, он…

Мои внутренности скручиваются, и я ошеломлённо слушаю его, осознавая всю серьёзность ситуации. Мать прижимает ладонь ко рту и начинает плакать.

— Моя бедная девочка, — Бен вскакивает с дивана и меряет шагами гостиную. — Он напичкал её чем-то и…

— Почему этот человек не в тюрьме? — тихо спрашивает Грэйс.

— Скрыли от меня такое! Да как она посмела! — отец выходит из дома, потому что уже на грани…

Я щёлкаю зубами, злость внутри достигает невероятных масштабов, когда я представляю, что взрослый мужик и она…

— Куда ты, Рид?

Захлопываю дверь. На пороге сидит отец. Он пытается сдержать глухие рыдания, пока я обнимаю его, чего не делал года три.

— Моя маленькая, — надрывается он. — А я даже не знал о том, что она пережила такое…

Я не знаю, что может чувствовать отец, попавший в такую ситуацию. Дочь изнасиловал человек, вхожий в семью. Жена всё это скрыла, а ублюдок на свободе…

— Я найду её, — обещаю ему я. — Слышишь, отец?

Встаю со ступенек и с тяжёлым сердцем сажусь в машину. Я мог представить любой исход, но подобное… нет.

Включаю зажигание трясущимися руками. Не могу унять чувство тревоги в груди. Одно дело, издеваться над ней, когда она стоит передо мной, и совсем другое — осознавать, что уже двенадцать ночи, а она одна на улице.

На всякий случай набираю её номер. Не доступен. Звоню Роуз, вкратце рассказывая о том, что произошло, но Дженна у нее не объявлялась.

Еду по улице, ничего не видно. Пусто, ни людей, ни машин. Только ночь.

Куда угодно… Она могла пойти куда угодно.

Резина свистит, потому что я резко торможу у дома Исайи. Этих двоих связывает дружба, так что вполне возможно, что она здесь. Подхожу к воротам.