— Лерой, я всё же скажу тебе: если желаешь Роуз добра, может стоит сейчас порвать с ней раз и навсегда?

Я молчу, раздумывая над его словами.

— Что она тебе сказала? — не уверен, что хочу слышать, но всё же спрашиваю.

— Да ничего. Сказала, что ведёшь себя как неадекватный и что она боится за тебя.

Смотрю на океан и вспоминаю Роуз. Прекрасно понимаю, что Рид имеет ввиду… Мы настолько разные, что каждый считает своим долгом напомнить мне об этом. Я и она, как чёрное и белое.

— Эта твоя нездоровая одержимость ни к чему хорошему не приведёт.

— Откуда вам всем это знать, — раздражённо возражаю я.

— Ладно, я не лезу. В своей бы жизни разобраться.

Мы молчим, допивая кофе.

— Что будем дарить белобрысому? — спрашивает он, имея ввиду приближающийся день рождения Исайи.

— Надо подумать, этому мажору сложно угодить…

*********

Дни тянутся невероятно медленно. Неспешно сменяют друг друга, практически ничем не отличаясь.

Дома теперь уютнее и светлее. Мать и сестра снова здесь, и кажется, что жизнь наконец-то понемногу налаживается. Всё возвращается на свои места:

смех Джулианны, тёплая улыбка матери, семейные ужины… Этот дом снова ожил, будто мы вернулись лет на десять назад. Вообще я понял, что нет ничего ценнее, чем твои близкие: здоровые и счастливые.

В спорт зале я показываюсь не сразу. Не скрою: переживал, что Джо не пустит меня тренироваться. Захожу, здороваюсь с парнями и направляюсь к своей излюбленной груше.

Тренер подходит минут через пятнадцать, принимается критиковать мой удар левой, и меня отпускает. Хватит того, что в моей жизни нет Онил, ещё и без спорта я точно погибну…

Роуз…

Тот факт, что мы живём в соседних домах, существенно всё усложняет.

Я вижу её постоянно, но не имею возможности даже просто с ней поговорить. Потому что мы ясно дали друг другу понять, что говорить нам больше не о чем. Ограничиваемся сухим «привет», прямо как тогда, три года назад, когда она не пришла в долбаный парк аттракционов.