Ревность внезапно сковала внутренности — неужели она отдается его отцу точно так же?

Стукнув кулаком по спинке дивана, Марк простонал сквозь стиснутые зубы. Он хочет только эту женщину, ему не нужна другая.

Взгляд упал на блокнот в кожаном переплете, и Марк стянул его с кофейного столика.

Когда последний раз он заглядывал туда? Как давно записывал свои мысли? В детстве Марк втайне от родителей вел дневник, повзрослев, записывал в еженедельник самое важное, как правило, планы на ближайшее время, идеи.

Открыв заложенную страницу, поморщился. Ах да, писал про какие-то дурацкие камеры. Идиот. Нечего следить за Милой — она как на ладони, он уже раскусил ее: она не избалованная ледышка, наоборот, в ней огонь, способный испепелить вмиг. И так хочется прикоснуться к этому огню.

«Влюбился? — написал. — Она меня бесит, изводит, заставляет лезть на стену. Любовь просто не может быть такой. Как вернуть прежнее спокойное время?».

Да пошло всё к черту! Завтра же уберется отсюда к чертям собачьим. Находиться рядом и не иметь возможность с ней быть...

Со всего размаху отшвырнул блокнот, схватил телефон и набрал номер отца...

* * *

Он уехал в тот же вечер. Сквозь  тюль я наблюдала, как Марк грузил сумки в машину,  сел за руль и, громко хлопнув дверцей, завел мотор. Горло сжало спазмом от непролитых слез. Что если я больше никогда не увижу его? Мне  хотелось сказать ему, что чувствую на самом деле, вместо этого оттолкнула его, уязвила самолюбие, заявив, что мне не нужен такой, как он. Нужен, именно такой мне и нужен!

Всхлипнула, уже не в силах сдерживать рыдания.

Телефон запиликал, смолк и снова зазвонил. Кевин. Какое-то время раздумывала, отвечать или нет. Муж сразу почувствует, что я расстроена, а мне не хотелось волновать еще и его. Утерев рукавом халата слезы, нажала зеленую кнопку.

— Мила, что случилось? — без предисловий начал он. — Ты где, почему не отвечаешь?

— Да здесь я, здесь, Кев, и у меня все нормально.

— Нормально? А почему ты плачешь? — Я опешила. Откуда он знает? — Я слышу слезы в твоем голосе. Признавайся, тебя обидел Марк? — Я всхлипнула. — Ну этот засранец у меня получит! Что он тебе сделал? Да я из него всю дурь выбью!

— Нет, Кев, он ничего плохого не делал... Это я...

— Ну что ты, моя хорошая, что случилось?

— Я... я, кажется, влюбилась в него… в Марка... — новая волна рыданий заглушила слова Кевина.

— Ну и почему ты ревешь белугой?

— Он уехал...