Я успел сделать несколько звонков спонсорам и обсудить с ними обстановку, когда в кабинет ворвался Эд, тяжело дыша и одергивая пиджак. Он что, бежал прямо от своего кабинета, спасаясь от преследовавших его учениц? Такое бывало, когда он только начинал работать в школе — его смазливое лицо не оставляло шансов малолетним дурочкам.

Эд без приглашения повалился в гостевое кресло и ослабил галстук.

— Костяныч, мать твою, ты где свои мозги оставил?!

Я, вообще-то, таких вольностей по отношению к себе не позволял никому. Но с Эдом мы ходили в один спортзал и как-то незаметно сдружились. Он был лучшим историком в стране, и я переманил его в свою школу за огромное количество плюшек. И он, надо сказать, окупал вложенные в него затраты.

— Ты сейчас о чем?

— О том, что нанимать стриптизершу в качестве учителя это перебор даже для тебя, чувак.

Я нахмурился. По школе шастала стриптизерша, а я узнал об этом спустя три часа после начала занятий?

— Не въезжаешь? — продолжил Эд. — Преподаватель английского — она себя так назвала. Одета так, что… ей бы вместо школьной доски в кабинете пилон поставить. Выглядела бы куда органичнее.

— Бля-ять! — простонал я.

Этого ещё недоставало! Новая англичанка, черт побери.

Неделю назад мне позвонил один хороший товарищ и слезно умолял ему помочь:

— Мне нужен этот сталелитейный завод, бро! А для этого надо умаслить одного старого хрыча. Вокруг него все вьются, подкупают, развращают, а он — кремень! Но я узнал о его ахиллесовой пяте — дочке. Ей что-то около 22–23 лет, никак работу не найдёт. Училкой английского хочет быть. Возьми к себе, а, бро? Не в службу, а в дружбу? За мной не заржавеет.

— Дружище, у меня элитная школа, — ответил ему я. — Мне большие люди платят большие бабки не для того, чтобы их детей учила английскому девчонка, которая не может найти работу. У меня только настоящие профи.

— Бля, Костяныч, мне иначе никак, понимаешь? Без этого завода… Может, все-таки, возьмёшь ее, а? Я ж не говорю «навсегда». Пусть поторчит у тебя с месяцок, потом турнёшь с работы, как профнепригодную. Она, кстати, красивая. Ноги длиннющие, и задница — огонь!

Я мысленно закатил глаза. Лучше бы у неё мозг был огонь. На что мне ее задница? Впрочем…

— Красивая, говоришь? — уточнил я. — Я мог бы взять ее ассистенткой. Моя мне уже начала надоедать.

— Не, бро, девчонка принципиальная. Хочет нести знания в массы и всё-такое. Ну, и папик ее не обрадуется, если узнает, что я ее под кого-то подстелил, — друг хохотнул. — Возьми англичанку эту? Ты ж сам говорил, что проблемы с персоналом, что увольняются.